Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 73 – Евгения Александрова

И только при воспоминании о его ранении мне стало на миг совестно. Брат не заслужил той боли, что ему пришлось пережить, но последнее время я видела за его улыбками и шуточками скрытую рану. Он умен, хоть и вредная зараза, и достаточно энергичен, чтобы управлять поместьем, которое должно достаться ему по наследству. И уж точно не должен сложить свою голову, служа Императору.

Наконец оказавшись в том же Сеттеръянге, где провел несколько лет Тавиан, я, кажется, начинала его немного понимать. И болючей иголкой проскользнула в сердце мысль, что дай боги его ранение не помешает ему найти свою судьбу и любовь, как однажды повезло нашим родителям встретить друг друга. Не дай боги кто-то посмеет смеяться над ним из-за этого!

Потому что если служба императору поломает Тавиану жизнь — я пойду и отомщу за него так, что даже этот Бьёрн меня не остановит.

Узкую улицу, ведущую с окраины этого ивварского поселения в горы, оцепили с привычной тщательностью — всюду, где следовал император или его супруга много лет соблюдали этот порядок, не позволяя и на волосок просочиться недоброжелателю. Периметр оберегали и дарханы, обученные боевой магии, особо чутко способные среагировать на любую опасность.

С одной стороны это создавало чувство безопасности и порядка на улицах, с другой — всё больше Арнеина чувствовала отстраненность к простому народу и всё меньше было точек соприкосновения, хоть она и делала, что могла.

Праздненства, торжественные события, встречи и даже “народные” гуляния состояли сплошь из близкого круга доверенных лиц, магов и дарханов, изредка — из их неодаренных, но важных родственников.

Иногда ей казалось, что уже все люди Империи — посредники Четырёх богов, и в такие мгновение особенно верилось в слова императора об избранности их нации, и что земли, на которые отныне распространялась власть Иввара, должны считать это благословением богов и — особым их расположением.

— Мне кажется, что способность к магии мы распространяем так же, как нашу волю, — сказала она полгода назад мужу в один из тихих вечеров, когда во дворце стихли разговоры и придворная суета, и они впервые за долгое время остались наедине после длительного приема иностранных послов и наместников отдаленных от столицы земель.

— Однажды все мы сможем говорить с богами. — Сиркх положил ладонь чуть выше её живота, будто где-то там, в центре солнечного сплетения, и живет её связь с Великим Духом — прародителем всего сущего.

Арнеина прильнула к нему, наслаждаясь прикосновением. Сила, толкнувшая их друг другу двадцать лет назад, не ослабевала. Но до сих пор в памяти звучали слова Сиркха о том, что они пришли на землю из других миров, и что должны сделать всё, что потребуют от этого воплощения боги. На них большая надежда.

Где-то раздались в толчее простого народ дикие крики и понукания, что приближались к их процессии. Мелькнула из подворотни внезапная черная тень со крутой улицы пригорода, тонувшего в сумерках. Как это возможно?!

Кобыла вскочила на дыбы, и Арнеину тряхнуло. Копыта лошади скользнули по мощеной улице, заскользили по камням. Оглушительное ржание и резкий всхрип, рывок,и на пару мгновений даже перехватило дыхание — пока императрица Иввара сделала всё возможное, чтобы не сорваться с дамского седла, хотя для этого пришлось буквально повиснусть на поводьях.