Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 1 – Евгения Александрова

Я снова едва не провалилась в маленькое пламя в подсвечнике — оно внезапно раздулось до размеров целой комнаты.

Пришлось много раз моргнуть, чтобы это ощущение пропало и чтобы не казалось, что огнем охвачена и я, сидящая за столом, и вся моя семья, которая собралась на торжественный прощальный ужин в мою честь.

— Ке-е-ей, — громко протянул на ухо Тавиан. — Прекрати пропадать, мы тут вообще-то о тебе говорим.

— А? — я очнулась окончательно и осмотрелась по сторонам.

Напротив нахмурился и откинулся на спинку, убрав со лба темные волосы стула отец. Мама взглянула на меня исподлобья, будто с опаской, и ясный взгляд её больших карих глаз наполнился тревогой, а губы поджались.

Я медленно вздохнула, возвращая себе контроль. Мы в нашем поместье на плантациях сахарного тростника. Вокруг блестит серебро, несколько слуг и вкуснейший в мире ужин с запеченой рыбой с заправкой из смеси специй и тростникового сахара, пирогом из тростникового сахара с корицей, печеньем из тростникового сахара… нет, здесь не всё сделано из тростникового сахара, по крайней мере, вино мы пьем из винограда.

Мои родители богаты, хотя я знаю, какую цену они заплатили за эти владения двадцать лет назад. Отец — Риан ди Мори — тогда ещё молодой и отчаянный молодой человек, стал хозяином поместья, открыв правду, что он маг.

В эпоху перемены власти и восшествия на трон нового императора это стало решающим фактором, который позволил спасти мою мать, Ясмин ди Корса, известную красавицу и богатую наследницу от вторжения чужака-мага, желающего подчинить её своей извращенной власти.

Я медленно перевела взгляд с одного лица на другое, и каждое казалось мне чрезмерно участливым, аж до дурноты: переживают за меня, хоть и пытаются это скрыть.

— С возвращением, — покачал бокалом старший брат, сидевший по правую руку. — Что и стоило доказать.

— Что? Кому… доказать? — я повернулась в его сторону и услышала невеселый смешок отца.

Тавиан склонился в мою сторону и громко прошептал на весь зал с ухмылкой:

— Что ты не в себе, кроха.

Кроха! Я уже давно не кроха, только он, похоже, не заметил!

— Всё со мной в порядке, — привычно отмахнулась я от брата и пихнула его плечом. — Лучше за собой следи. Вон, смотри, чуть стаканне уронил.

Тавиан молча поджал губы. Он знал, что иногда его левая рука теряет чувствительность и немеет, и злился, когда это замечают. Впрочем, это ничуть не мешало ему заигрывать со всеми девушками нашего общества. Однако, эти последствия его службы в армии были незначительными — по сравнению с тем, что могла сотворить я, если теряла контроль над огнем.

Когда позволяла огню слишком многое.

— Кейсара, — обратился отец чуть устало, — ты как?

Я вздохнула и покрутила в руке вилку, взглянула на нож в левой. Надо было поесть, но не то, что кусок в горло не лез — даже смотреть на еду было нехорошо.

— Нормально. Простите, совершенно не чувствую аппетита сегодня, так душно…

Подхватив веер, я даже обмахнулась пару раз, посетовав вслух, что старинное украшение над столом, которое раскручивалось слугами и дарило долгожданный ветерок, уже совсем слабо спасает.

Поднявшись из-за стола, я добрела до кресла у окна и плюхнулась в него. Мари с ворчанием убрала мой недопитый бокал и грязные приборы, но я только отвернулась к окну, отвлекая на себя внимание и давая верной служанке незаметно вытащить из-под тарелки предназначенную ей записку.