Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 2 – Евгения Александрова

— Позвольте мне остаться, — еще пыталась я спорить, но даже мать не вступилась, только сокрушенно покачала головой, тоже отодвинув в сторону тарелку.

Взор её стал чуть горьким и сочувствующим, но я знала, что она не будет открыто выступать и спорить с отцом. Только вовсе не потому, что была покорной его мнению, а потому что — полностью во всем доверяла: они оба считали, что мне нужна помощь.

Отец, ставший одним из крупнейших плантаторов всех островов, и без того только и говорил в последнее время, что об урожае тростника, убытках из-за небывалой в этом году жары и о политике. Даже почти позабыл о любимых лошадях и выездке: ответственность за нашу семью и за людей, доверяющих ему, забирала всё внимание хозяина.

Новые завоевания императора Сиркха, агрессивный набор людей с магическим даром в рекруты, ещё более жёсткие законы, ущемляющие права не-магов… Вот и сейчас, кажется, с этого начался ужин — когда отец с силой сжал в пальцах приборы и знакомым образом опустил голову, готовый броситься в бой за тех, кто ему дорог. И вместе с тем его открытый, проницательный взгляд чёрных глаз то и дело падал на меня.

Воти мать… иногда мне казалось, что она едва ли не моя ровесница — со смехом возилась со мной, выбирала платья, ни к чему не относилась серьезно, зато частенько говорила о чем-то своем с любимой ведуньей и даже будто колдовала — по своему. Ведь магического дара у нее единственной не было в нашей семье.

Никто не ждал, что свободолюбивая Ясмин с рождением детей станет примерной хозяйкой и матушкой. Она и не стала — сохранила свой нрав, о котором слагали легенды — она уже противостояла захватчикам-магам с севера и даже одержала победу, отстояла поместье и плантации, не сдалась врагу. Но, кажется, даже для отца удивительным было ее содействие детям-сиротам и поддержание овдовевших матерей последние годы.

— Кейсара ди Мори. Ты сама знаешь, что больше мы не имеем права тянуть, — отец вздохнул, поднимаясь из-за стола. — В конце концов, ты уже взрослая, тебе восемнадцать, ты сама понимаешь. Мы сделали, что могли, но этого оказалось недостаточно.

Голос отца, мягкий и раскатистый, стал тверже, хотя всё равно я слышала в нем сопереживание. Интересно, после того, как пострадал на службе его старший сын — всё равно готов отдать и дочь пройти этой же дорогой?

— Три года — это слишком долго!

Три года обучения у дарханов в этом проклятом военном монастыре — это три года моей жизни, полные лишений и отказа от всего, к чему я привыкла. И это только меньшее из зол, ведь после этого я могу попасть в армию на передовую.

— Мы тоже думали, что обойдется, — вздохнула мама и поднялась из-за стола, — но ты сама видишь, что это не так.

— Мы можем попробовать ещё, нанять другого… учителя.

Чем закончилось мое обучение с прошлым учителем в семье вспоминать было не принято. Мало того, что это было больно, но еще и нанесло большой вред репутации всей нашей семьи, и только сейчас, спустя несколько лет, соседи и благородные господа из столицы смилостивились, приняли во внимание мою тогда юность и готовы были снова приветствовать нас со всем уважением, как прежде.

— Нет, Кей. Дарханы сказали, что должно быть так, — произнес отец.

— Они не боги!

— Они — наместники богов, — со странным смешком произнес он. Затем подошел ко мне ближе и уселся на подлокотник кресла, и я невольно остановила взгляд на следах ожогов, уродливо ползущих по его правой руке, кисти и выше до локтя. —По крайней мере, они в это верят.