Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 167 – Евгения Александрова

Ох, я, кажется, не посмею возразить.

Или посмею? Мои пальцы сжались на крае стола за спиной.

— О, я смотрю, Тавиан нашёл, кого просить, — из последних сил улыбнулась я с вызовом, но в голосе против моей воли прозвучали слишком мелодичные нотки: — Того, кто не видит большой проблемы в том, чтобы целовать всех приятных девушек, которые оказываются в его доме или которых нужно срочно-срочно исцелить?

Бьёрн не ответил сразу, но его пальцы на моей шее чуть сжались, а тёплый выдох обжёг кожу едва ощутимо, но слишком близко.

Интересно, Тавиан вступился бы за меня, если бы знал, что его друг себе позволяет? Ей-богу, сейчас захотелось, чтобы старший брат и впрямь поколотил Бьёрна за упрямство и нахальство. Или отец, он мог бы приструнить этого дархана!

Отец всегда вступался за меня, даже перед мамой, если я совершала проступки. А сейчас мне так нужна была бы его поддержка… Потому что Бьёрн явно заслужил хорошенькой взбучки!

За нарушение всех правил.

За то, что он первый испытывает меня на прочность.

За то, что отдаляется.

И за то, что… что ставит под сомнение мою репутацию, как минимум!

— Ты ведь не хочешь, чтобы я это подтвердил, верно? — его голос был низким, опасным, как натянутая тетива лука.

Я не отступила, не позволила себе моргнуть или податься назад.

Да, стоять так, почти прижатой этим наглым дарханом к столешнице, с его рукой на затылке — это безрассудство. Но разве он не хочет именно этого?

Я судорожно вдохнула, пытаясь сгладить напряжение, но он уже видел мою ошибку. Видел, что я сделала шаг в его игру, что поддалась — пусть на мгновение, пусть самую малость, но этого хватило.

— Если ты ищешь во мне врага, Кейсара, я, боюсь, для тебя слишком опасен. Если друга — это сложно для меня. Если спасителя… — его пальцы скользнули по моей шее вниз, чуть касаясь кожи, и я вздрогнула.

Это было невыносимо.

Моя бедра уже почти упёрлись в столешницу, и если бы он подался ещё чуть ближе, я бы не смогла больше отступать.

— …забываешь, чтоя дархан, который вымотает из тебя всю душу.

— Ты уже!.. — выдохнула я, поднимая взгляд к его глазам.

Это был не упрёк и не жалоба — честное признание.

Губы Бьёрна дёрнулись, но в глазах не было насмешки — только тот же тёмный огонь, который я видела в нём раньше.

— Такова наша суть. — Если он пытался пошутить, то вышло неважно.

Он убрал руку, но остался стоять передо мной, глубоко дыша, словно и его равновесие сейчас едва не пошатнулось.

Не надо было ему звать меня сюда.

И не надо было подходить так близко, раз он сам боится сложностей.

— Верно, — я сглотнула и заговорила, — один из вас уже вовсю пытается свести меня с ума. Если благодаря де Торну я устрою пожар, убью кого-нибудь или брошусь со скалы, не удивляйся.

Бьёрн прикрыл глаза на миг, будто собираясь с мыслями, затем медленно вдохнул и провёл ладонью по лицу, стирая с него прежнее напряжение.

— Ты же понимаешь, что это не выход, верно?

Боги, что я хотела услышать?

Я глухо рассмеялась, но смех вышел какой-то хриплый, нервный.

— О да. Вы, дарханы, говорите о выходе так, будто у меня он вообще есть. Ты сейчас предлагаешь мне что? Смириться? Стать послушной? Или вообще сбежать?

Он смотрел прямо на меня, пристально, слишком изучающе — так, будто видел меня насквозь, будто разбирал мои мысли, чувства, страхи на отдельные части.