Книга Дарханы. Академия Четырех богов, страница 164 – Евгения Александрова

Его силуэт выделялся в тусклом свете: широкие плечи, сухие, уверенные движения. Как будто всё нормально, как будто он не спасал меня от холода своими руками — и всё это не имело никакого значения.

Может, он действительно умеет не привязываться. Но что, если я — нет?

----

Вечернее солнце застряло между горных хребтов, растекаясь огненной дымкой по крышам и стенам. Воздух был ещё тёплым, но уже с примесью вечерней прохлады, пахло камнем, сухими травами и далёким дымком из города внизу.

— Давай сюда, — прокомментировал он не глядя, продолжая свое занятие.

Бьёрн стоял спиной ко мне, закат полосой касался его плеч и лица, делая светлые волосы почти медными.Он развешивал постиранные полотна, неспешно, размеренно, как будто это был часть ритуала.

Может, он использует их для перевязок раненых. Вспомнился племянник сенты де Инес, которого привезли откуда-то всего в крови, и её такой искренний страх за его жизнь, а от запаха крови у меня тогда закружилась голова.

Я встряхнула свою одежду и повесила с краю, глядя на дархана искоса.

— Голос, что ли, потеряла? — усмехнулся он по-доброму и тоже взглянул прямо. — Не ожидал от тебя, львица.

Помотала головой я тоже молча и сложила руки на груди.

— Думала, ты злишься, — хрипло откашлялась я. — Твой тон… Ожидала новое наказание. Например, перестирать всю эту груду заново или…

— А какой у меня может быть тон, когда я наставник, а ты ученица?

— Хм… Ну, — я вдруг сама не ожидала от себя, что это меня смутит. В противовес своим же ощущениям, гордо вскинула голову, желая бросить Бьёрну вызов, и проговорила: — О, неужели нас связывает что-то особенное, о чём нельзя говорить при посторонних?

Оперевшись спиной о стену дома, я продолжала сжимать скрещенные руки на груди и сверлила лицо дархана своим взглядом: а тот не подавал вид, что поддается на провокацию, и будто бы совсем не помнит, что первый вздумал меня целовать…

И забрал от команды, заметив меня в объятиях Ильхаса, словно ревность всё-таки проснулась в этом бессердечном наставнике-целителе, который только и думает, как бы вывести меня из себя.

Не рассчитал только, что соперник окажется быстрее и ближе.

— Давай, вешай. Вот твоё наказание, — он сунул мне в руки корзину с оставшимися полотнами светлых тканей, которые, видимо, использует как целитель, и, улыбнувшись под нос, прошёл мимо меня в дом.

Когда я закончила и сердито вернулась в дом с пустой корзиной, Бьёрн возился с глубокой миской у очага. Пахло чем-то очень ароматным и насыщенным, аромат специй, чеснока лимона щекотал ноздри, и я вспомнила, что не успела сегодня даже пообедать.

— Садись за стол.

— Наказание ещё не закончено? — ехидно заглянула я ему в лицо.

— Угу. — Он подхватил две миски и вытащил на улицу, а потом, дождавшись, пока я сяду на лавку напротив, поставил ароматный суп передо мной.

— Что это? — недоверчиво принюхалась я.

— Тебе понравится.

— А если нет?

Бьерн не стал отвечать, но, усевшись напротив,бросил на меня выразительный взгляд. Он сидел напротив закатного света, отчего его глаза сейчас отливали расплавленным серебром, прямо в цвет сережек в ушах. И улыбался так коварно, едва уловимо, что хотелось запустить в него ложкой.

От супа пахло аппетитно: в прозрачном бульоне дымились кусочки мяса, виднелся свежий зеленый лук и длинная лапша, и от одного запаха сводило желудок. Бьёрн взялся за еду, и я повторила за ним, выпивая ложку горячего бульона.