Книга Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта, страница 53 – Маргарита Преображенская

Я немного успокоилась, когда увидела поодаль Карломана. Фламель и Базиль уже бродили среди гостей, беседуя и кланяясь знакомым, а мы с принцем решили отойти к стене и присесть на небольшой диван, чтобы не привлекать к себе внимания. Основное действо началось на небольшой импровизированной сцене, где в луче света появился смуглый и широкоплечий хозяин вечера и тепло поприветствовал всех, сорвав бурю аплодисментов.

Калиостро изобразил несколько замечательно сработанных трюков, основанных на гипнозе и ловкости рук, а потом были объявлены танцы. Больше всего мне понравился простой и весёлый средневековый танец, в котором нужно было подпрыгивать, хлопать в ладоши и меняться местами с соседними участниками веселья. Такая «движуха» быламне по силам, поэтому мы с Карломаном пустились в пляс. Меняясь местами, я случайно попала в пару с Калиостро, который, слегка наклонившись к моему уху, тихо прошептал:

– После этого танца вам и вашему спутнику желательно, не привлекая внимания,пройти в мой кабинет!

Я была шокирована таким предложением, а Калиостро кивнул в сторону тёмной арки, ведущей в неизвестность. Мы с Карломаном решили последовать его совету и после того, как музыка умолкла, осторожно прошли туда, где за прикрытой дверью находился кабинет хозяина дома. Гостям было не до нас, поэтому вряд ли кто-то успел заметить наше исчезновение. Кабинет Калиостро представлял собой лабораторию алхимика, похожую на ту, что была у Фламеля, но гораздо более обширную и богатую изысканной мебелью и ингредиентами. Их там было просто несметное количество! Зачем хозяин дома вызвал нас сюда, стало понятно через несколько мгновений. Приглашённые в зале сперва начали скандировать, требуя новое развлечение:

– Беседу с гостем!

Но вскоре весёлые крики вдруг сменились возгласами ужаса и смятения. Я чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы узнать, что случилось, и у меня перехватило дыхание: по залу, как нож, рассекая толпу почтительно расступавшихся гостей, заметно прихрамывая на левую ногу, двигалась хрупкая дама неопределённого возраста, одетая в чёрное. Мне бросился в глаза резкий контраст, который создавали её чёрные волосы, бледное лицо, прикрытое чёрной вуалью, алые губы и такие же алые бусы на её шее. Пожалуй, она была как-то смертоносно красива, как молния в чёрной ночи. В тонкой, но цепкой левой руке, изящно затянутой в чёрную перчатку, она небрежно держала разноцветный лорнет, а в правой был сложенный чёрный веер. За дамой-некромантом следовало несколько кромешников в высоких цилиндрах и фраках. Облава?!

– Мадемуазель Клодина де Нозиф! Какая честь для меня! – сказал Калиостро, низко кланяясь ей.

Неужели он знал, что будет это вторжение, и поэтому сделал так, чтобы мы успели спрятаться в кабинете?!

– Всё шалишь, граф?! – холодно улыбаясь, сказала гостья, хлопнув кончиком веера по подбородку Калиостро.

От этого кокетливого жеста хозяин ужина так побледнел, словно дама приставила к его горлу нож.

– Шестеро в розыске за хранение и распространение запрещённых идей, двое подозрительных нигде не значатся! – доложили тем временем кромешники,проверившие всех гостей.

Я и сама стала замечать, что у каждого из присутствующих была на лбу особая метка в виде самых разных символов. У некоторых дам, например, встречались метки, похожие на дорожный знак «Парковка запрещена», а у Марии Склодовской-Кюри, тоже присутствовавшей здесь же, был жёлто-чёрный знак радиационной опасности, как и полагается первооткрывательнице явления радиоактивности. Те, кого отобрали кромешники, имели метки алого цвета. Ни Фламель, ни Базиль, к нашей радости, не попали в их число.