Книга Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта, страница 102 – Маргарита Преображенская

Базиль в образе кота, зацепившись когтями за доски пола, который в подвале оказался для нас потолком, прильнул к щели между половицами и старался разглядеть, что творится наверху. Зрелище, судя по всему, было не из лучших, потому что шерсть у кота стояла дыбом, а гневные движения хвоста напоминали пропеллер. Кот постоянно бормотал что-то, рассуждая сам с собой, но из-за того, что в подвале было шумно, я смогла разобрать только обрывки фраз, которыми оказались частушки. Базиль был в своём репертуаре! Содержание одной из них показалось мне занятным:

«Правотяп, идёт молва,

Выступает за права,

Вот узнать слегка хотя б:

За что будет левотяп»?

И тут мне пришла в голову очередная ошеломительная идея! Я рассказала о ней Люрору де Куку. Для этого мне пришлось на глазах негодующего Карломана нашёптывать улыбающемуся некроманту на ухо, потому что иначе мой жених не мог (или сделал вид, что не мог) ничего расслышать в общем шуме.

– Мы выходим! – объявил после этого Люрор де Куку, поразив всех этим решением.

Шарман открыл люк, выпуская нас наверх. К тому времени от таверны уже мало что осталось, потому что правотяпы планомерно срезали слой за слоем, видимо, желая сравнять пристанище мятежников с землёй. Возможно, дом-призрак нарушил чью-то территорию, обосновавшись здесь, раз его решили снести как незаконную постройку. Я раскрыла веер и собралась с мыслями.

Мне было страшновато, но у моего жениха был очень уверенный и спокойный вид, и это придавало сил. Мы собирались сделать совместный удар веера и трости, объединив силы. Я зажмурилась от страха, а когда открыла глаза, вокруг стояла жуткая тишина. Тесаки перестали крушить стены таверны, а их обладатели стояли столбами, застыв в полном недоумении. Теперь их оружие переместилось в левую конечность. Переквалифицированные нами левотяпы долго озирались по сторонам, а потом, тяжело ступая, отправились в неизвестном направлении.

– Видать, налево пошли! –авторитетно заявил Базиль, высунув голову из люка. – Уж я-то знаю!

А мне верилось, что теперь эти могучие махины будут действовать наперекор желаниям создавшего их Великого Окочура. После всех этих треволнений и некоторого времени, потраченного на самовосстановление призрачного дома, совещание некроманта и мятежников продолжилось, поэтому из парка с запутанными конспиративными тропами мы с Люрором де Куку вышли уже под утро.

– Здесь мой подарок вам, Ваше Высочество! – сказал некромант, когда мы остановились на границе парка и Венсенского леса, и подал провожавшему нас принцу давно заготовленный саквояж, который всё это время бедняга Геннадас таскал на себе. – Меч и доспехи. Сейчас они свёрнуты заклинанием, но предстанут вам во всей красе, когда вы соблаговолите их достать.

– Не отказывайтесь! – добавил Люрор де Куку, заметив, что принц не спешит принять этот дар. – Я думаю, вы всё-таки планируете остаться в живых во время революции?

Карломан, немного поколебавшись, взял саквояж и, пожелав нам удачи, удалился, поцеловав на прощание мою руку, на безымянном пальце которой сверкал всеми гранями кровавый рубин, украшавший фамильный перстень династии Каролингов. Это не осталось незамеченным Люрором де Куку, но некромант ограничился только мрачным взглядом, не проронив ни слова. Потом я и мой жених какое-то время молча шли по Венсенскому лесу, рассеянно наслаждаясь предутренней тишиной и наблюдая, как резвится крокодил, которому наконец-то развязали пасть. И когда луна начала медленно таять в небесах, постепенно исчезая в лучах невидимого для живых солнца потустороннего мира, некромант вдруг остановился, словно принял какое-то важное для себя решение, и сказал: