Книга Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина, страница 125 – Алиса Чернышова

— Верно, это моя точка зрения. Я не знаю многого. И в нормальных обстоятельствах не стал бы лезть в дебри чужих проблем. Просто… Теперь, когда корона не давит тебе на темечко, сбеги уже из того холодного пустого дворца, что у тебя в голове. И прекрати втягивать в него остальных.

Охамевшая тварь.

— И кто же сделал меня пленником, если разобраться? Думаешь, я этого хотел?!

— А какая разница? Иметь дело с последствиями в любом случае тебе — и тем, кого ты затягиваешь в свою орбиту “родители меня бросили” хуйни. И не надо на меня так смотреть! Леди Шийни мне ничего не рассказывала, если ты вдруг именно это предположил. Просто я знаю о своих подопечных — иногда больше, чем даже хочу знать. Издержки профессии.

— Как я понимаю, я являюсь частью твоей работы.

— В некотором смысле. Как любой фамилиар здесь. Иногда я действительно хотел бы иметь возможность влиять напрямую на некоторое дерьмо. Но нет, равновесие… Кого волнует равновесие? Ах да, меня.

Кошак тяжело вздохнул и потёр лоб.

— Мне точно пора завязывать со стимуляторами и идти спать… Кто знал, что человеческое тело такое сложное?.. И нет, я не собираюсь вдаваться в подробности своей работы и твоей роли. Проходи своё испытание, твоё пушистое величество. И разберись уже с тем холодным пустым дворцом. Хватит ему затягивать людей невыполнимыми обещаниями, тебе не кажется?.. Спокойной ночи, студент Снежок.

Круто развернувшись, ректор Академии Фамильяров ушёл, оставив меня опустошённым.

Эй, этот день вообще мог стать хуже, а?

*

*

Оглядываясь назад, мне не стоило даже мысленно задавать этот вопрос. Никогда хорошо не кончается, проверено. И не то чтобы я не знал об этом, просто… Я устал.

Это был действительно длинный день. Из тех, когда весь мир вокруг вдруг оказывается тяжкой ношей на плечах.

Я подумывал вернуться к Ван-Ван и немного поспать… Но тогда не оставалось особых сомнений, что мне приснится: бесконечный лабиринт холодных коридоров, вес сочащихся кровью стен, пустой и гулкий обеденный зал, а в качестве закусок — Пао-Пао, и голова моего учителя на золотом блюде, и гора трупов в уголке, и мёртвая тётушка Фаэн Шо, технически моя прабабка, некогда воспитавшая мою мать, глядящая на меня выколотыми глазами и улыбающаяся отрезаннымигубами.

Это она приказала убить Пао-Пао и дирижировала смертью учителя. Она взяла на себя заботу о гаремной политике двора — и моём взрослении соответственно.

Когда нам с Лит-тиром хватило сил добиться её падения, когда удалось обернуть всех против неё и собрать доказательства разных по-настоящему жутких преступлений, её протащили по столице, как мешок с рисом, лишив титула и имени. Я приказал палачам проявить воображение, а после бросить труп в лесу.

Неудивительно, пожалуй, что она стала призраком из моих снов.

— Ты — дитя любви, малыш Кан, — говорила она. — Самой великой любви на свете. Той, с которой начался мир…

Я тряхнул головой и просочился сквозь дырку в заборе, утопая лапами в снегу.

Да, почти уверен, что это будет именно этот сон.

Им всегда кончается.

..

Я шёл по заснеженным улицам маленького городка, так не похожего на наши — и всё же во многом такого же.

И думал.

Правду на стол, я могу быть не самым самоотверженным и осознанным малым. И умею признавать это.

Мне далеко до глубин и вершин, где пребывают маги, вставшие на границу с духом. С другой стороны, подобное дано не всем. Не зря что Вершины, что Тишина не берут учеников с детства, но забирают уже состоявшихся членов других орденов (или просто с улицы), проявивших явные и однозначные склонности к глубокому пути. Да и Паучий орден имеет два уровня обучения, и на нижний студентов выбирают уже во вполне осознанном возрасте — тех, кто имеет шанс пропустить сквозь себя чистую энергию Тьмы Предвечной и напрямую прикоснуться к Великой Паутине.