Книга (не) Пара Его Величества. Связанные судьбой, страница 124 – Марина Ружанская

Люблю…

Слово, простое и страшное, повисло в воздухе, наполнив его новым, трепетным смыслом.

Мои уши вспыхнули огнем. Я торопливо опустила глаза, уставившись на складки его темной рубашки, чувствуя, как бешено застучало сердце, готовое вырваться из груди. Но сама я будто онемела, парализованная этим признанием.Внутри бушевала паника — слепая, животная.

Не может быть. Он лжет. Он будущий король, у него всегда есть и будут свои цели, двойное дно, политические игры. Он не может любить такую, как я — вспыльчивую, неуклюжую, вечно все рушащую… Но другая, крошечная, спрятанная глубоко часть души отчаянно хотела верить. Хотела схватить эти слова и прижать к груди, как драгоценность.

Этот внутренний раздор рвал меня на части.

— Я… я не знаю, — наконец выдавила я, и голос мой прозвучал слабо и потерянно. — Не знаю, что тебе сказать.

— Шестьдесят шесть дней, помнишь? — он напомнил мягко, без давления. — Ты не обязана отвечать сейчас. Да и после тоже. Ты можешь просто промолчать и остаться рядом. Или уйти... Но сейчас просто дай нам этот шанс.

— Очень в твоем духе, — пробурчала я, все еще не решаясь поднять взгляд, чувствуя, как дрожь понемногу отступает, сменяясь странным, щемящим теплом, — превратить проблему в договор.

— Ты просто невозможна, — он уткнулся лбом мне в висок, и его теплое, ровное дыхание всколыхнуло пряди волос у моего лица, пахнущие ночным воздухом и чем-то неуловимо его. — Только ты можешь назвать проблемой то, что мужчина признается тебе в любви. Не буду говорить, что мое самолюбие не уязвлено. Любая другая на твоем месте визжала бы от радости, а не рычала от злости.

— Вот только, наш договор ведь касается нас обоих, не так ли? — я проигнорировала его замечание, набравшись смелости и отстранившись ровно настолько, чтобы прямо взглянуть ему в глаза. В них не было насмешки, только серьезность и какое-то новое, глубокое выражение, которое заставляло сердце сжиматься. — Допустим, просто допустим, ко дню Элевсинских мистерий я и правда влюблюсь в тебя…

Помимо воли я смутилась, почувствовав жар на щеках, но мысленно похвалила себя — голос не дрогнул. Лишь с тоской подумала: «А ведь я, кажется, уже…»

— …Вот только я тебе к этому времени уже надоем.

— Рокс…

— Нет, уж! Теперь ты меня послушай! — я перебила его. — Просто представь, что это случится: я окажусь влюбленной в короля Атлантиды дурочкой, которая ему уже не нужна. И что тогда, Шэр? Что ты будешь делать с надоевшей женой?

Он устало вздохнул, поудобнее усадил меня на своих коленях, сцепил руки в надежный замок вокруг моей талии и, глядя прямо в глаза, отчетливо и ясно сказал:

— Этого не случится, Роксана. Разве что мы опять задолжаем той змее из Клонтибрета, и встанет выбор между нашим браком и твоей жизнью.

— Змее? — удивилась я, на мгновение сбитая с толку. — Ты про Патрика или про Шану?

— Про Иродиаду, — поморщился атлант с таким видом, будто хлебнул неразбавленного уксуса.

— Нашел кого вспомнить! — фыркнула я, несмотря на всю серьезность момента.

— Ну, как ни крути, все же именно она подложила нам свинью... или сделала подарок, — его губы тронула легкая улыбка. — Смотря с какой стороны посмотреть.

— Такой себе подарочек, — скорее по привычке пробурчала я, чувствуя, как окончательно расслабляюсь в его объятиях. Спорить больше не хотелось, как и что-то доказывать.