Книга Сердце ко Дню Валентина, страница 20 – Лекси Эсме

Тень улыбки появляется на его губах, когда он время от времени переводит взгляд на меня, расставляя мои фигуры передо мной, и продолжает.

— Ты будешь играть черными. Постарайся изо всехсил.

— Ты самонадеянный, — не могу не возразить я с мягкой улыбкой. Его обжигающий взгляд следит за мной, пока я неохотно выключаю телефон и убираю его в карман, а по спине пробегает зловещий холодок. Я отчаянно хотела почувствовать его взгляд, но теперь чувствую себя неловко.

Авиэль расставляет ладьи по углам квадрата на своей стороне шахматной доски.

— Так ли это? — бормочет он, поджав губы и устремив на меня тяжелый взгляд, и в его тоне проскальзывает нотка вызова. — Мы как раз собираемся это выяснить — может, нам стоит сделать это интереснее, заключив пари?

— Пари? — я скептически повторяю.

— Да, ты оказываешь мне честь, будучи моим противником, и я чувствую себя обязанным вознаградить тебя, если ты выиграешь. — он подходит ближе, и я улавливаю в его дыхании какой — то экзотический привкус, от которого у меня почти кружится голова. — Что скажешь?

Я колеблюсь, но заинтригована — я приглашаю его продолжать, делая еще глоток своего кофе.

— Если ты выиграешь, я погашу твой кредит в двести тысяч долларов без лишних вопросов. — говорит он, и в его голосе слышится томная ласка.

Я чуть не давлюсь своим напитком и смеюсь над абсурдностью этого.

— Могу я увидеть это обещание в письменном виде? — я бормочу.

— Если ты не поверишь мне на слово, — он не сбивается с ритма. — Но я обещаю, что тебе это не понадобится. — Двойной подтекст не ускользнул от меня, что — то во мне уже ожидало, что он мастерски владеет искусством двусмысленности.

Я хмурюсь, мое беспокойство усиливается.

— А если я проиграю?

— Что ж, если я одержу победу, тебе придется дать мне взамен то, что я сочту равным по ценности — естественно, ничего экстремального. — Его приподнятая бровь почти заставляет меня согласиться.

Логика подсказывает мне не соглашаться на это безумное предложение, я не любитель азартных игр, я редко позволяю расходам по кредитной карте превышать тридцать процентов. Но сейчас я в отчаянии. Я знаю, что была бы дурой, если бы упустила представившуюся мне возможность. Я удивляюсь сама себе, соглашаясь до того, как у меня появится шанс передумать. Надеюсь, мой многолетний опыт работы в шахматном клубе окажется полезным и здесь.

— Я нахожу, что шахматы во многом похожи на трагедию, — медленно произносит Авиэль, делая первый ход, смакуя каждыйслог, словно пытаясь передать больше, чем могут выразить сами слова. — И то, и другое так много говорит о человеке.

— Думаю, единственное, что это расскажет обо мне, так это то, что я ужасный игрок, — шучу я, пытаясь разрядить атмосферу.

Но улыбка Авиэля натянута.

Он снова замолкает на несколько ходов позже, внимательно наблюдая за моими действиями, прежде чем прокомментировать.

— Скандинавская защита. Прямая. Предсказуемая. Ты не ужасный игрок, просто осторожный... что заставляет меня задуматься, как ты оказалась здесь, участвуя в такой незаконной деятельности, как эта.

Я выдвигаю вперед одну из своих пешек и холодно отвечаю.

— Разве у вас нет семьи... или кого — то, кто имеет для вас значение?

— Не нужно оправдываться, Адора, ничто из того, что я говорю, не содержит осуждения — это не мое дело, — беззаботно отвечает он.