Книга Какао, Клаусы и контракты, страница 67 – Ава Торн

Я смотрела ему прямо в глаза.

— Я это понимаю.

Долгую секунду он просто смотрел на меня. Потом его руки поднялись и обхватили моё лицо — прикосновение было мучительно нежным, несмотря на его размеры.

— Никто никогда… — он замолчал, подбирая слова. — Все видят только агрессию. Таран, который можно направить на проблему, или угрозу, которую нужно сдерживать. А ты… ты смотришь на меня и видишь…

— Моего суженого, — тихо закончила я. — Того, кто достоин быть увиденным за бронёй.

— Я не умею говорить, — хрипло сказал он. — Не так. Я читаю поэзию, но не умею её писать. Я понимаю проблему, но не умею вести переговоры, не сорвавшись. Я...

— Тебе не нужно уметь, — мягко ответила я. — Теперь у тебя есть я.

Я улыбнулась.

— Так я у тебя есть, kisu?

— Ты на пути к этому.

Он усмехнулся.

— Ну… с этим я могу быть счастлив. Пока что.

В его выражении мелькнуло что-то новое — хрупкое, осторожное, но настоящее.

— Можно показать тебе ещё кое-что?

Он повёл меня глубже в библиотеку — к небольшому алькову, который я раньше не заметила. Там стоял потрёпанный письменный стол, его поверхность была завалена книгами и бумагами с заметками, сделанными аккуратным, чётким почерком.

— Сюда я прихожу, когда груз становится слишком тяжёлым, — объяснил он. — Когда мне нужно вспомнить, за что я борюсь… и что надеюсь построить.

Я посмотрела на бумаги — черновики предложений по реформированию трудовых соглашений.

— Ты работаешь над этим уже много лет.

Он кивнул, и его рога поймали тёплый свет библиотеки.

— Всегда в одиночку. Потому что я не знал, кому можно доверить это.

— Спасибо, что поделился этим со мной… с нами. — Я подняла на него взгляд. — Это изменит всё.

Не успев остановить себя, я снова подняла руку и провела ладонью по его щеке. Мне нравилось, как его борода ощущалась под пальцами. Он сразу подался навстречу прикосновению, его рога слегкакачнулись, когда он наклонил голову к моей руке.

— Ты уже держишь меня на коротком поводке, kisu, — признался он с небольшой улыбкой. — Я сделаю всё, что ты попросишь.

— Тогда скажи мне, что значит kisu.

Его улыбка стала хищной, голос опустился на октаву ниже.

— Котёнок. Или, возможно… киска.

Жар мгновенно хлынул мне в щёки — а затем ниже, туда, где новое гормональное цунами всё ещё было для меня непривычным. Он резко вдохнул, зрачки расширились, и его рука скользнула вверх по моему бедру, прежде чем обхватить талию и притянуть меня ближе.

— Моя омега… — он уткнулся лицом в изгиб моей шеи, его язык прошёлся по чувствительному месту под ухом. Всё моё тело вздрогнуло. — Ты так хорошо пахнешь.

Он тоже. Хвоя и кожа, с тонкой сладко-пряной ноткой имбиря. Я не могла отрицать притяжение между нами — такое же реальное, как то, что связывало меня с Кэнай и Таймуром. Если бы пару дней назад меня спросили, верю ли я в родственные души, предназначенных партнёров или во всё это — я бы ответила крайне цинично.

Но я знала, что чувствую. Проклятие магического какао или нет — в глубине души я знала, что это настоящее. Так же, как когда-то знала, что Рождество — это магия. В детстве я любила его за то, что это было единственное время в году, когда наша семья действительно собиралась вместе, а вина бабушки Роз за то, что её не было рядом остальное время, всегда проявлялась в горе подарков. Но дело было не только в этом. Когда дни становятся короче, а ночи длиннее, происходит что-то древнее — что-то, что пробуждается в каждом из нас, приветствуя возвращение света и обещание нового года, новых возможностей.