Книга Безумные Альфы, страница 63 – Ленор Роузвуд

Я почти слышу вопрос, который он не может произнести.

Я сделал что-то не так?

— Всё в порядке, — шепчу я, голос густеет от эмоций. — Я не расстроена. Просто… это приятно.

Слово кажется слишком слабым, но я не знаю, как иначе описать это чувство. Это тепло, растекающееся по всему телу, растворяющее лёд, который я годами наращивала вокруг сердца, чтобы выжить.

Брови Призрака слегка сдвигаются — тревогу сменяет непонимание. Его свободная рука шевелится, задавая знакомый вопрос.

Почему?

Я понимаю его удивление. Почему я — омега, пережившая столько боли от альф, — позволяю альфе прикасаться ко мне? Почему позволяю себе быть такой уязвимой?

— Потому что это ты, — мягко отвечаю я, сама удивляясь честности своего голоса. — Ты… другой.

Его глаза расширяются, в них вспыхивает смесь неверия и надежды. Я вижу эту борьбу — желание поверить мне сталкивается с глубоко укоренённой ненавистью к себе.

Я прижимаюсь к его ладони, начиная тереться щекой о его тёплую кожу.

— Всё в порядке, — снова шепчу я. — Ты можешь продолжать. Я хочуэтого.

Призрак замирает ещё на секунду. А потом его рука медленно сползает с моей щеки на затылок. Его пальцы вплетаются в мои волосы — нежно, но уверенно. От этого прикосновения по позвоночнику пробегает дрожь, будто он пробуждаетнервные окончания, о существовании которых я и не подозревала.

Вторая его рука поднимается, повторяя движение первой, и теперь обе ладони погружены в мои рыжие пряди. Он проводит пальцами по волосам, прикасаясь мягко и осторожно. Я не могу не потянуться к нему, мои ресницы сами опускаются от нахлынувших ощущений.

Когда в последний раз меня касались так? Так мягко, так бережно? Я не помню. Наверное, никогда.

Руки Призрака продолжают своё исследование: скользят от моих волос к плечам, затем ниже. Я затаиваю дыхание, когда его пальцы едва касаются округлости моей груди, почти не ощущаясь через тонкую ткань рубашки.

Даже этого мимолётного прикосновения достаточно, чтобы мои соски напряглись, а по телу горячей волной разлилось желание. Инстинкты омеги вспыхивают, отвечая на присутствие альфы так, как я ещё никогда не испытывала вне течки.

Я открываю глаза — и вижу, что Призрак смотрит на меня с восхищением и голодом, смешанными в одном взгляде. Его руки нерешительно зависают в воздухе, будто он боится сделать последний шаг.

Уголки моих губ поднимаются в едва заметной улыбке, и, не отводя глаз, я стягиваю рубашку через голову и отбрасываю её в сторону.

Зрачки Призрака расширяются, когда он смотрит на мою обнажённую кожу. Его широкая грудь быстро поднимается и опускается — он дышит чаще.

— Всё в порядке, — мягко говорю я, беря его руки в свои. — Ты можешь меня трогать.

Я направляю его ладони к своей груди. И тихо втягиваю воздух, когда его мозолистые пальцы касаются чувствительной кожи. Сначала Призрак прикасается почти невесомо, будто боится причинить боль. Но стоит мне выгнуться навстречу, безмолвно поощряя его, как он полностью охватывает ладонями мою грудь, а большие пальцы проводят по соскам — так, что по всему телу взрываются искры.

Из моих губ вырывается приглушённый стон, голова откидывается назад. Я растворяюсь в его прикосновениях, в этом моменте, в нём.

Когда я снова смотрю на Призрака, голод в его взгляде усилился. В нём появляется первобытная нотка — альфа, отвечающий на удовольствие своей омеги. Но вместе с тем там всё ещё живёт нежность, та самая бережность, которая отличает его от всех других альф, которых я когда-либо знала.