Книга Безумные Альфы, страница 117 – Ленор Роузвуд

Потому что пока они забирают меня живым…

Я могу спасти Айви.

Мышцы расслабляются.

Воздух выходит со свистом.

Я заставляю себя успокоиться.

Стать покорным.

Тихим.

— Командование по связи сказало — нужен целым.

В его голосе — разочарование.

Он хотел бы вскрыть меня прямо здесь.

Возможно… они все этого хотят.

— Как думаешь, что с ним сделают в лаборатории?

Этот звучит встревоженно. Молодой.

— Кого это ебёт? Это не человек.

Солдаты болтают.

Слова плывут.

Пустые.

Бессмысленные.

Пока...

Крики вдалеке.

Рычание.

Визг.

— Стой!

— Актив брать живым!

— Усыпить его!

Голос Валека перекрывает гул.

— Уберите от меня свои грязные руки!

Актив?

Валек — как я?

Валек — брат?

Ещё крики.

Глухие удары кулаков по плоти и костям.

Потом — тишина.

Солдаты расслабляются.

Успокаиваются.

— Хорошая работа, парни. Целый поезд груза, который нам даже не пришлось пускать под откос самим, — и в придачу два сбойных актива и миленькая омега.

Хлопки по ладоням.

Свист.

Удары кулаками.

— Может, нам ещё и трахнуть её дадут, — глумится солдат.

Кровь стынет.

Как они смеют говорить о ней так?

Хочу рвать.

Крушить.

Уничтожать.

Но нет.

Лежать.

Тихо.

Спокойно.

Выжить.

Ради неё.

— Грузите их! Выдвигаемся!

— Куда везём?

— В лабораторию Царвичк, сразу за границей.

— Омегу-суку там подержим для обработки.

Айви.

Какого хрена они смеют так её называть.

Мышцы напрягаются.

Но я лежу.

Спокойно.

Выжить.

Ради неё.

Цепи тянут.

Мир кренится.

Меня швыряют в темноту.

Металлический пол.

Холодный.

Жёсткий.

Двигатель гудит.

Вентиляторы ревут.

Мы движемся.

Едем в ад.

Но Айви будет там.

И я её спасу.

Больше ничего не имеет значения.

АЙВИ

Я прихожу в себя рывком, голова раскалывается. Кажется, прошли всего секунды, но гул двигателей, рёв вентиляторов и ощущение движения сразу говорят мне — я в одном из ховеркрафтов (военно штурмовая/транспортная машина). Пытаюсь пошевелиться и понимаю: руки и ноги скованы металлическими наручниками.

Блядь.

Я заставляю глаза раскрыться полностью, моргаю, щурясь от жёсткого флуоресцентного света. Я в грузовом отсеке транспорта, вокруг — мрачные вриссийские солдаты. Их белая форма забрызгана кровью. Где-то — их собственной. Где-то… не их.

Желудок скручивает, когда воспоминания обрушиваются разом.

Поезд.

Дроны.

Призрак.

— Где он? — хриплю я, горло саднит. — Что вы с ним сделали?

Один из солдат поворачивается ко мне, губы кривятся в усмешке.

— Скоро узнаешь, омега.

Лёгкое, пренебрежительное безразличие в его тоне заставляет мою кровь вскипеть. Я оскаливаюсь, мечтая вырвать ему ёбаную глотку.

— Я задала вопрос, мудак.

Его рука дёргается к оружию, но другой солдат хватает его за предплечье.

— Не надо, — предупреждает она. — Командование хочет её целой.

Первый солдат хмурится, но отступает. Я откладываю это в памяти. Им нужна я живая. И невредимая. Это даёт мне хоть какой-то рычаг.

А Валек…

Может, он ушёл. Он бы не стал оставаться и драться. Я уверена, он растворился в лесу, как тень, в тот момент, когда понял — спасти меня невозможно.

Но не Призрак.

Призрак никогда бы не позволил им забрать меня, если бы был жив.

Я это знаю.

Сердце ухает куда-то в живот. Мне кажется, я сейчас потеряю сознание, меня вырвет — или всё сразу. И не только из-за боли в голове. Разговоры солдат то всплывают, то тонут в шуме, пока я изо всех сил пытаюсь не отключиться. Голова пульсирует, каждое их слово отдаётся ударами в черепе.