Книга Безумные Альфы, страница 114 – Ленор Роузвуд

Надо мной дроны открывают огонь по месту, где я стояла секунду назад.

Ночь взрывается хаосом. Лазерные очереди прошивают воздух и с убийственной точностью врезаются в локомотив. Металл визжит и выворачивается,двигатель вспыхивает пламенем.

Поезд подо мной бьётся и содрогается. Я рискую оглянуться — и сердце замирает. Последние вагоны уже сошли с рельсов, колёса искрят и визжат по металлу. С этого ракурса я даже не могу понять, остались ли Призрак и Валек на поезде вообще. Может, они уже сорвались вниз, на заснеженный склон горы под путями.

Я знаю только одно — времени больше нет.

У нас есть секунды. Может, десять. Прежде чем поезд влетит на мост, перекинутый через глубокую долину между этой горой и следующей. Полусошедший с рельсов состав не пройдёт следующий поворот.

И тогда мы рухнем вниз — на сотни метров — насмерть.

Локомотив стонет, дым валит из искалеченного двигателя. Мы замедляемся… но недостаточно. Впереди путь резко уходит в поворот, а за ним — бездна, готовая проглотить нас целиком.

Я вваливаюсь в пылающую кабину, пальцы в крови от того, как я вгрызалась в ледяной металл. Жар от двигателя опаляет лицо, но сквозь пламя я вижу его — аварийный тормоз. Он частично расплавлен, перекошен от температуры.

Да пошло оно всё.

Я сую руку прямо в ад, пальцы смыкаются на раскалённом металле. Боль — такая, какой я никогда не испытывала, — прошивает руку до самого плеча. Я стискиваю зубы и тяну из последних сил.

Тормоз сдаётся с визгом истерзанного металла.

Мир кренится набок, когда поезд наконец проигрывает битву с гравитацией. Меня выбрасывает прочь — я лечу, кувыркаясь в воздухе, пока земля несётся навстречу.

Снег. Так много снега.

Я врезаюсь в склон и кочусь вниз, мир превращается в ослепляющую мешанину белого и боли. Рёв сходящего с рельсов поезда оглушает, перемежаясь глухими ударами вагонов, влетающих в горный склон.

Я останавливаюсь внизу, тело — сплошная боль и холод. Несколько секунд я просто лежу, хватая воздух ртом. Снег тает на моей обожжённой коже, чуть притупляя уже онемевшую, но всё равно колющую боль.

Механический вой разрезает воздух.

Я резко поднимаю голову, сердце колотится ещё сильнее, когда я вижу три дрона, кружащие надо мной. Они частично оплавлены жаром уничтоженного поезда, но их красные прицельные огни всё ещё прочерчивают снег вокруг меня, фиксируя моё положение.

Вот и всё. Мне конец.

Я зажмуриваюсь, стискиваю зубы, готовясь к обжигающему удару лазеров. Но вместо смерти из дронов раздаётся искажённый,перегретый механический голос:

— ОМЕГА. ОГОНЬ НЕ ОТКРЫВАТЬ. ОМЕГА. ОГОНЬ НЕ ОТКРЫВАТЬ.

Я распахиваю глаза. Какого хрена? Как они...

Оружейные системы дронов с тихим урчанием отключаются. На долю секунды меня накрывает облегчение. А потом реальность обрушивается — дроны снижаются, окружая меня.

Нет. Нет-нет-нет.

Ужас вцепляется в горло. Я лучше сдохну, чем позволю снова себя забрать. Тело действует на инстинктах — я бросаюсь к поваленному стволу, наполовину занесённому снегом. Пальцы смыкаются на шершавой коре как раз в тот момент, когда первый дрон пикирует.

Я бью изо всех сил. Удар — с удовлетворяющим хрустом металла и снопом искр. Дрон уходит в штопор, дымя и истерично пища.

Второй бросается на меня. Я ныряю и перекатываюсь, вскакиваю и снова бью. Ствол попадает, но на этот раз ломается у меня в руках.