Книга Она и зверь. Том 2, страница 30 – Maginot

Будь она по духу чуть ближе к двадцатилетним, с их бурными эмоциями, то, быть может, заметила бы, как ее сдержанная красота гармонирует с пылкостью Териода. Но Астина не верила в романтику между ними. Териод с самого начала дал ясно понять: они не будут близки. Да и длянее самой романтика осталась где-то в прошлом, когда она еще позволяла себе мечтать.

Астина не была наивной, чтобы краснеть от подобных разговоров, и не умела тонко чувствовать, а потому отрезала:

– Мы с эрцгерцогом не в таких отношениях. Я вернусь в родительский дом, как только проклятие будет снято.

Артур замер, глаза сузились, будто в голове его наконец-то сложились кусочки головоломки.

– Развод… – пробормотал он тихо. – Так вот в чем проблема.

Он попал в точку, и Астина знала это. Никто не понимал Териода лучше, чем Артур. Хотя манера его речи была резкой, почти грубой, Астине эта прямота была только на руку: кто еще осмелился бы сказать ей правду?

Артур откинулся на спинку стула, скрестив руки, и заговорил, будто надеясь высечь в Астине хоть искру человеческих чувств:

– Ты ведь знаешь суть проклятия дома Аталлента, да?

– В общих чертах, – в бесстрастном голосе Астины мелькнуло едва заметное любопытство.

– А про то, как в Аталленте обращаются с «семенами монстров»? – Артур сделал паузу, его взгляд стал серьезнее. – С теми, кто может стать чудовищем?

Астина покачала головой. О Териоде она знала лишь то, о чем шептались в светском обществе: до двадцати лет он жил в резиденции взаперти, а после ворвался в их мир, точно комета, покорив всех своей харизмой. На первый взгляд все было неплохо.

– Хорошо, тогда слушай внимательно, – начал Артур непривычно серьезным тоном. – В доме Аталлента действуют законы, которые со стороны могут казаться довольно странными, но для нас это вопрос жизни и смерти. До пяти лет сыновей не выпускают из их комнат ни на шаг. Даже если проклятие крови не настигнет их, то обычная простуда или любая другая неприятность могут обернуться катастрофой. Поэтому из детских покоев убирают все вещи, которые представляют опасность. Комната становится мягкой клеткой, где нет места случайности.

Астина, молча слушая его, слегка склонила голову набок. Взгляд ее был внимательным. Она коротко кивнула Артуру, будто говоря: «Продолжай».

– До двенадцати, а то и тринадцати лет они не могут свободно передвигаться даже по резиденции, – продолжал Артур. – Выйдут в сад – и то под присмотром, да и находиться там дозволено всего ничего: шаг влево, шаг вправо – запрет. Это как тюрьма, понимаешь? Двенадцать лет вполной изоляции. И знаешь, что самое ужасное? Даже при такой сверхзащите дети все равно умирают один за другим. Двое старших братьев Териода не дожили до его рождения.

Астина замерла. О родных братьях Териода она слышала впервые. Ей всегда казалось, что он был единственным ребенком. Но, поразмыслив, теперь она поняла: в семье с наследственным проклятием не могли ограничиваться одним наследником – слишком велик был риск потерять все.

Артур начал загибать пальцы, отсчитывая, сколько лет оставалось до совершеннолетия.

– Потом же становится только хуже. Когда ребенок начинает мыслить самостоятельно, когда появляется собственная воля – контроль ужесточается до предела. Еда, одежда, сон – все под контролем. Выйти за пределы эрцгерцогства? Забудь. Честно, я думаю, что все главы этого дома были немного чокнутыми. Здесь практически невозможно остаться в здравом уме.