Книга Наставница для наследника престола, страница 21 – Елена Романова

— Король совсем плох… — слышу разговоры за соседним столиком. — Поговаривают, недолго осталось. А потом все, друг мой, не разгуляешься. Герцог Элгарион страшнее напасти. Слышал, каждую ночь ведут к нему девственницу, а как уважит она, этот дьявол глядит в ее очи, забирая душу.

— Верно говорят. Мой кум, человек из столицы, со слов своего деверя по материнской линии, слыхивал, что его светлость зверствует во дворце. Будто ходит по коридорам ночами и цепью звенит. Как оголодает, ищет кого к рукам прибрать…

Ага, словно Кентервильское привидение.

— Чего мелите, пустоголовые! — раздается третий голос. — Ему нужно не меньше двух, а то и трех невинных душ каждый день…

Мальчик, которого я стала называть Волчонком, склоняется еще ниже над тарелкой. Есть не прекращает, но яростно жует и сопит безбожно.

— А юный наследник и слова при нем молвить не посмеет, — продолжается беседа.

— А чего юнец может, окромя того, что он Тэнебран? Знамо дар в нем еще не проявился. Всю жизнь ему под гнетом быть! Как того герцог пожелает, так и будет!

Волчонок замирает, молча отирает губы. А стиснутая ложка в его побелевшем кулаке так и дрожит. А потом он вдруг бросаетложку в лоб одному из сплетников, и та, попадая по назначению, отскакивает и падает на пол:

— Не смей поносить королевскую семью, жалкий ты паскудник! И имени Азариас не тронь! — бросает он вдогонку.

На лбу коренастого лысоватого мужчины тотчас вспыхивает красное пятно, из которого норовит появиться шишка.

— А-ну! — он внушительно поднимается из-за стола.

И я тоже подскакиваю, понимая, что подобные оскорбления в этом мире не спускают даже детям.

— Как не совестно тебе, братец! — громко верещу я. — Оскорбить такого приличного господина! Посмотри до чего дошло? — и гляжу на вздувающуюся на лбу последнего шишку: — Я готова возместить ущерб! Не сердитесь на моего брата, — и оттесняю мальчишку, прикрывая спиной. — Сейчас, — достаю из кошелька деньги и протягиваю золотой: — примите наши искренние извинения.

А Волчонка хватаю за шиворот и тащу на улицу. Он вырывается и рычит:

— Сам бы справился!

— Вижу я, как ты справляешься!

На улице уже темно. Прохладный ветер кружит по дороге листву, с темного неба сияют звезды — такие, какие бывают только вдали от городов.

— Послушай меня, — говорю я раздраженно, а у самой сердце колотится после случившегося. — Если хочешь доехать живым, то не ввязывайся в такие истории!

— Тебя не спросил, — фыркает он. — Что привязалась? Без тебя обойдусь!

Я моментально остываю и делаю глубокий вдох.

— Сколько тебе лет? — спрашиваю.

— Какое тебе дело? Не лезь ко мне. Доедем до Арвала, а там каждый за себя. Мне не нужна твоя опека. И ничья не нужна!

Он вздергивает подбородок, сверкая глазами — столько глупой гордыни в нем, ей-богу!

— Раз так, — говорю я. — Не создавай мне проблем. И без тебя их достаточно. Но вот тебе совет. Научись принимать помощь от людей, которые искренне желают тебе добра.

Он вскидывает глаза, а по лицу скользит нечитаемое выражение.

* * *

В Арвал мы приезжаем поздней ночью.

На улице темно, лишь старый желтый тусклый фонарь покачается от порывов ветра. Тяжелые колеса дилижанса мелят почву, унося наших попутчиков дальше, а мы сходим на станции. Прыгаем в лужи, выгружаем чемодан и в момент промокаем до нитки.