Книга Наставница для наследника престола, страница 19 – Елена Романова

— Видеть?

Фигура речи — не более. Но из уст Аарона это звучало, как приговор.

— Как пойдет, — усмехается он.

Аарону плевать на манеры, вежливость и чувство такта — он приказывает привести всех действующих лиц этого спектакля в свой кабинет. Его дьявольски утомило чтение вороха бумаг, из которых он узнал о браке и разводе некой леди Неялин все до мелочей.

Он впервые разбирается с вопросами такого рода, и это весьма смешно. Привыкший действовать прямо, быстро и без долгих раздумий, он вынужден вести полемику с таким мелким дворянином, как Блейк. Это птица не его полета.

Герцог сидит в кресле, дожидаясь, когда приведут отца и мужа Неялин. Разговаривать этим лордам придется со спинкой кресла.

Морис молча стоит у стола, на котором лежат документы, и ждет. Он готов исполнить любой приказ герцога Элгариона, но догадывается, что посетителей ждет весьма холодный прием.

— Ваша светлость, — Аарон слышит, как входят мужчины и начинают подобострастно кланяться и приветствовать его.

Это только раздражает.

— Слышал о разводе вашей дочери, Чезар, — говорит герцог, и в комнате повисает такая тишина, что ее можно резать ножом.

Кажется, лорд Лейн сглатывает. И молчит, будто следом должны последовать обвинения.

— Мне нужны пояснения, — говорит Аарон. — Кратко.

Ему не требуется смотреть на визитеров, чтобы знать — они боятся. По Гнемару ходили сплетни одна хуже другой. Впрочем, часть этих сплетен была сущей правдой.

Герцог слушает Чезара — унылые, глупые и откровенно детские объяснения того, что произошло с леди Неялин. По типу: «Всегда была примерной и послушной женой и дочерью, но после ритуала снятия печати ее словно подменили. Она утратила разум».

— У меня и в мыслях не было, что дочь откажется подписывать соглашение, ведь она искренне и горячо любит мужа.

— Видимо, лорд Блейк не отвечает ей взаимностью, — говорит Аарон. — Иначе почему он осмелился разорвать брак, инициированный самим королем?

Снова гнетущая пауза, похожая на целую вечность. Аарон слышит, как за окном шелестят на ветру ветви плакучей ивы.

— Блейк, у вас есть, что сказать? — торопит он.

— Ваша светлость я выдержал все сроки, — встревожено, но уважительно говорит Итан. — За два года брака Неялин не смогла забеременеть и раскрыть в себе силу рода. Я был готов взять ее мьесой, выделить жилье и содержание. Все договоренности с лордом Лейн были соблюдены,кроме одной — Неялин отказалась подписать бумаги. Уверен, ее разум помутился. Я и ее отец хотим для нее только добра.

— Добра? — Аарон указывает Морису на одну из бумаг, лежащих на столе, и тот послушно передает ему искомое. — Жилье — это тот старый дом в Мэйросе, где нет ни водопровода, ни добротной крыши над головой?

— Но это мое родовое имение. Весьма достойное место.

— Странно, что при такой любви к нему, вы в нем не живете, — чеканит Аарон.

Воцарившееся молчание напоминает глубокий обморок, но теперь в него вмешивается что-то еще — густой панический страх.

— Лорд Лейн, вашу дочь осматривал доктор после того, как Блейк снял печать?

Чезар ошарашенно молчит, но затем все-таки отвечает:

— Да, ваша светлость.

— И что он сказал? У нее не было своего дара. Процедура могла быть не только очень болезненной, но и серьезно навредить ей, — не дожидаясь ответа, Аарон бросает Морису: — Дай мне пояснения интенданта! — получив бумаги, он холодно зачитывает: — «В ходе ритуала графиня потеряла сознание, а после ее насилу привели в чувства». Блейк, сколько собственного дара вы в ней оставили?