Книга Наставница для наследника престола, страница 16 – Елена Романова

Жизнь короля была чудовищной.

Его сыновья погибли. Жена, чертова кобра, его презирала. А дочь никогда его не любила. Он унесет в могилу все свои сожаления — исправлять и отмаливать грехи уже поздно.

— У моей дочери нет дара, герцог, — произносит Сайгар, вновь глядя куда-то за его спину потухшими глазами, — но Летиция не оставит попыток усадить ее на трон после моей смерти. Станешь регентом, выдай Элизу замуж, а от Летиции избавься. Знаешь, я становлюсь сентиментальным и богобоязненным. Чем ближе смерть, тем больше я думаю о грехах, которые совершил. Их много… не хотелось бы брать на душу еще один. Избавься от Летиции… но уже после моей смерти. Твой долг — обезопасить наследника престола.

Несмотря на то, что король когда-то любил свою Летти, сейчас он осознавал, что его жена-королева обросла опасными связями, алчными фаворитами, штатом фрейлин, которые не гнушались исполнять все ее приказы, даже постыдные. Летиция была умна и честолюбива. Когда-то она вскружила Сайгару голову, и вторую свою жену, на которой он был женат в ту пору, он под надуманным предлогом отправил на плаху. Первая уже давно томилась в монастыре, а юная и красивая Летиция оказалась в его постели, и вскоре он в третий раз пошел под венец.

Идиот.

К Летти он остыл слишком быстро. Но благодаря тому, что она тотчас отступила, позволив ему иметь любовниц, ни разу не упрекнула и вовсе старалась быть неприметной, смогла сохранить свой статус.

Все ее силы были направлены на дочь, Элизу Тэнебран. Маленькую колючку-Элизу с плохим зрением. Когда Сайгар узнал о таком недостатке дочери, моментально к ней остыл. Доктора прописали ей очки, но он запретил — негоже принцессе носит эту штуку на лице и позорить его. У его детей не должно быть недостатков. Сайгар совершенен…

… был.

А теперь он словно древний старик. Изъеденный немощью и болезнями.

Он сам себе противен.

А ведь ему только сорок семь.

— Надеюсь, мальчишка еще жив, — вздыхает он.

— Не торопись, — спокойно говорит Аарон. — Он с трех лет обучен стратегии и тактике, знает, кому доверять можно, а кому нет. Не полный же он идиот. Девять лет обучения военному делу — если все это впустую, то мне даже не жаль. Он не ребенок, Сайгар, он — будущий король Равендорма.

Иногда монарху было жутко в присутствии брата. Он не мог залезть в его голову, но подозревал, что там скрывается нечто страшное. Сайгар не считал себя святым, хотя бы потому что не жалел своих жен, ставших ему ненужными, но Аарон, который вроде бы не совершил ни одного низкого поступка, тем не менее, был куда хуже — он был отражением смерти. А говорить с кем-то, кто во стократ тебя превосходит и кажется непостижимым, всегда тяжело. И страшно.

— Знаешь, герцог, — Сайгар никогда не называл Аарона братом, только «герцог» или «Элгарион», как бы подчеркивая, что между ними пропасть, — несмотря на то, что мой дар меня убивает, я бы не хотел иметь твой.

И это было правдой.

Родовая сила, проснувшаяся в Аароне, была карающей дланью Первородной Матери.

По губам Элгариона скользнула усмешка, но взгляд голубых глаз остался ледяным.

— Верни Кайла во дворец до того, как я… — Сайгар умолкает, но потом все-таки говорит: — сдохну.

— Тогда протяни хотя бы неделю, — отвечает Аарон.

Король сдавленно, мрачно смеется:

— Всегда ценил в тебе чувство юмора.