Книга Наставница для наследника престола, страница 137 – Елена Романова

— Хочешь правду? — грубо бросает герцог.

Нея не двигается. Притяжение сметает все преграды между ними, но, вопреки ему, никто из них не делает и шага.

— Я умру ради него, — горько говорит герцог. — Вот в чем правда. Он Тэнебран — моя кровь, единственное продолжение меня, все, что меня здесь держит. Нужно ли мальчишке знать об этом? — нет! Я ему не добрый дядюшка. Я — для него ступень к трону. И больше ничего.

Неялин прикрывает глаза. А потом вскидывает ресницы и смотрит иначе — с сумасшедшей признательностью и теплом.

— Это смешно, Нея? — сердится Аарон, видя неясную тень нервной улыбки на ее губах. — Взгляни в коридор. Кто я? Что я сделал? Это живет внутри меня. И лучше бы мальчишке ко мне не привязываться. Я — палач и убийца. Нам с ним лучше находится в противостоянии. Двор благоволит ребенку, мне — нет. Меня боятся — это меня устраивает.

Герцог убирает руки в карманы брюк, смотрит сквозь вывороченную раму в густую звездную ночь.

— Мне очень жаль, — говорит он, — что и тебя это тоже коснулось, Неялин.

А теперь в ее глазах прослеживается немой вопрос, и Аарон с горькой усмешкой шепчет:

— Из всех женщин — ты.

А потом он идет к выходу, и под его ногами хрустят осколки.

Аарон не спал всю ночь. До самого рассвета заседал совет, а после Великий герцог выслушивал бесконечные оправдания, давал указания и грозился перевешать всех, кто причастен к покушению на короля.

А теперь он сидит в своем кабинете и читает очередное донесение.

Правда, сквозь строки проступает женское лицо и острый взгляд янтарных, очерченные длинными ресницами, глаз. Тех самых глаз, в которые он влюбился.

Тринадцать трупов, заговор во дворце, разруха и обвал, а герцога интересуют только глаза — ее чертовы глаза, в которые он хочет смотреть бесконечно. Ловить в них миллионы оттенков ее эмоций.

Наконец, он запрокидывает голову и безучастно разглядывает лепнину на потолке — ему плевать на все. Внутри не просто отрешенность, а бескрайняя пропасть, выжженное поле, пустота.

Столько лет он одинок. Хотя бы секунду побыть рядом с женщиной, которая способна не только подарить покой его душе, но и без страха посмотреть в его лицо.

Эта упрямая женщина до самого рассвета лечила раненых. Вот тут, в донесении все и написано. Она исцелила сорок три человека, пока не упала в обморок от усталости. А он — чертов подлец — только и думает, как воспользоваться ей. Он бы лег в ее постель, обнял, притянул и согрел. Целовал бы сомкнутые губы, касался горячими ладонями изгибов ее тела, зарывался лицом в ее волосы, пахнущие солнцем.

Ему доложили, что ее жизни ничего не угрожает. Она исцелена, вот только очень устала. Ей положен покой и спокойствие. И он может дать ей все это и даже многим больше.

Он — хозяин каждой гребаной души в этом государстве. Почему же он не в силах получить ее душу?

— Дай мне пояснения интенданта по делу о разводе Неялин Лейн, — приказывает он своему помощнику.

Морис давно отвык чему-то удивляться. Он, кстати, далеко не убирал ту злосчастную папку. Достает, передает Великому герцогу прямо в руки, а тот начинает просматривать бумаги, потирая костяшкой указательного пальца губы.

— Заключение доктора Нормана, — сухо, требовательно бросает Аарон и протягивает руку.

Морис вкладывает бумагу в раскрытую ладонь герцога, а тот громко, раздраженно втягивает носом воздух и долго изучает содержимое документов.