Книга Две хризантемы, страница 60 – Рико Сакураи

После того как церемония очищения завершилась, священник приступил к следующему действу: непосредственному сочетанию молодых законным браком перед ясными очами богини Аматэрасу.

И вот настал ответственный момент, когда юная жена, вступавшая в новую семью, в соответствии с обычаем должна произнести клятву верности мужу и клану Тоётоми.

Лже-Хитоми прекрасно знала ее слова и решительно начала:

– Я, Хитоми из рода Ода, клянусь: быть верной своему мужу Тоётоми Тории в радости и в горе. Всегда и везде следовать за своим мужем, как того потребует он или его семья. Быть верной роду Тоётоми, ибо теперь это моя семья, везде и во всем подчиняться интересам и законам клана. Цена предательства – смерть…

Тоётоми Тория и Хидэёси взирали на мнимую Хитоми с нескрываемым удовольствием. Молодой муж еще более страстно возжелал жену, а сёгун поймал себя на мысли, что хотел бы иметь такую же молодую прелестную наложницу.

Любовные игры молодых супругов постепенно приобретали самые непредсказуемые формы. Хитоми нравилось увлекать мужа ночью в пруд и заниматься любовью прямо в воде. Однажды осенью она увлекла супруга в излюбленное место, дабы, по обыкновению, предаться плотским наслаждениям, хотя вода была уже прохладной.

Тория, погрузившись в водоём, тотчас же почувствовал – увы, уже не лето, но жена так настаивала на занятиях любовью, всячески распаляя своего мужа различными позами, что он не мог устоять перед соблазном.

Пресытившись любовными ласками и играми, продрогшие супруги отправились в свои покои. Господин Тория, хоть и сменил промокшие одежды, наутро почувствовал недомогание, а к вечеру у него поднялся жар.

Госпожа Хитоми выказывала искреннюю обеспокоенность по поводу болезни любимого супруга, стараясь не отходить от его ложа. Но в душе она ликовала. Тории было невдомек, что перед тем, как предаться плотским наслаждениям в холодной воде, она выпила чашку горячего саке, тем самым поступивпредусмотрительно, рассчитывая стать вдовой. О, долгожданная свобода!

Придворные лекари сёгуна оказались бессильны перед болезнью – Тория начал кашлять кровью. Все обитатели Исиямы понимали: госпожа Хитоми вскоре станет вдовой.

Госпожа Манами почти не покидала своих покоев, она была безутешна, ее надежды рухнули. Сначала она обвиняла невестку в болезни сына, дело дошло до откровенной вражды, покуда не вмешался сам Тоётоми. Сёгун прекрасно знал о том, что Тория порой бывает непредсказуемым, поэтому ему мало верилось в дурные намерения невестки. Скорее он придерживался мнения, что сын страдал чрезмерной развращенностью и склонностью к различного рода любовным фантазиям. Удивительно, как вообще Хитоми нашла к нему подход?!

Не прошло и одной луны, как в конце осени госпожу Хитоми постигла тяжелая утрата, она стала почтенной вдовой, но не пожелала вернуться в Адзути к отцу. Тоётоми одобрил намерение невестки остаться в Исияме, ибо считал ее членом своего клана и сам имел определенные намерения по отношению к ней.

Спустя год, когда истек срок положенного траура, Хитоми испросила аудиенции у сёгуна.

Она тщательно подготовилась к встрече: высокая прическа, украшенная шпильками, усыпанными множеством сверкающих драгоценных камней, а также кимоно цвета утренней зари^[41], расшитое причудливым узором из серебряной тесьмы, усиливали ее скромность и беззащитность. Вдова постояла около зеркала, удовлетворившись тем, что вполне соответствует задуманному образу, взяла свиток и направилась в покои Тоётоми.