Книга Две хризантемы, страница 116 – Рико Сакураи

Хитоми поняла, что эта женщина, сидевшая перед ней и уже перешагнувшая свой пятидесятилетний рубеж, любила ее отца.

– К сожалению, почти ничего. В Исияме это событие не обсуждалось, возможно, Тоётоми щадил мое самолюбие. Но я помню тот день, когда в замок привезли голову отца… – призналась госпожа Тоётоми-Ода и смахнула рукавом кимоно набежавшую слезу.

– Простите меня за то, что причинила вам боль. Я не хотела… – тихо сказала госпожа Аояги.

– Я знаю, как отец любил вас. Конечно, он, как истинный самурай, скрывал свои чувства, но… порой ему это удавалось с трудом. Не стоит извиняться, госпожа.

Женщины с пониманием воззрились друг на друга и почти одновременно прослезились, бесспорно, их связывало общее чувство – любовь к Нобунаге: одна любила его как женщина, другая же – как дочь.

Дав волю эмоциям, поплакав и наконец успокоившись, Хитоми призналась:

– В Момодзоно я подслушала разговор канцлера и человека из Исиямы…

Госпожа Аояги напряглась.

– Заговор? – тут же догадалась она.

– Да… Я обо всем рассказала дочери, надеясь на то, что именно она разделит ложе с императором.

Госпожа Аояги пришла в неподдельное волнение:

– Мои верные люди постоянно докладывали, что сёгун готовит свержение императора и сам мечтаетзанять трон Аматэрасу. Он даже вообразил, что принадлежит к одной из ветвей императорского рода! Какая нелепость! Все в стране знают о его истинном происхождении. Увы, но император не внимал моим предупреждениям, предпочитая пренебрегать государственными обязанностями в угоду своего дурного настроения.

Невольно женщины воскликнули почти одновременно:

– Что же будет?!

– Надежда только на Ихару! Может быть, она пробудит в Гендзи вкус к жизни?.. – заметила госпожа Аояги.

Насладившись невинностью наложницы, Гендзи покинул ее покои, поспешив к госпоже Аояги, дабы сообщить ей о заговоре.

Госпожа Аояги еще не вставала с постели, когда сын, как никогда преисполненный государственной ответственности, вошел в ее покои.

– Простите меня, матушка, что нарушаю ваш сон. Но мне непременно надо посоветоваться с вами…

Госпожа Аояги тотчас поднялась:

– Я в таком виде…

– Сейчас это не имеет ни малейшего значения. Оставим придворные церемонии…

Госпожа Аояги вздрогнула и насторожилась: император был настроен чрезвычайно жестко и решительно.

– Новая наложница разочаровала вас? – осторожно поинтересовалась госпожа Аояги.

– Напротив! Она оправдала все мои надежды. Я никогда не встречал такого прелестного и в то же время преданного создания, – признался император.

Госпожа Аояги выказала изумление:

– Вы говорите о преданности?

– Да, матушка, именно так. Ихара сообщила мне о том, что Тоётоми намерен коварно завладеть троном Аматэрасу. Меня же, как я понимаю, собираются либо убить, либо отправить в отдаленный горный монастырь!

– Увы, Гендзи, это так… Ночью я имела беседу с госпожой Тоётоми-Ода, она поведала мне о многом…

– Хорошо, значит, это избавит меня от излишних подробностей. Я хочу услышать ваше мнение – для меня оно важно…

– Я рада, Гендзи, что вы не пренебрегаете мной в делах государственной важности, – заметила госпожа Аояги. – Я не сомневаюсь, что Ихара и госпожа Хитоми заслуживают доверия. Я даже знаю, чего они хотят.

Гендзи удивленно посмотрел на мать: недаром его отец безмерно доверял ей и прислушивался к ее советам – необыкновенная женщина, наделенная явно не женским умом.