Книга Две хризантемы, страница 10 – Рико Сакураи

Недавно Тории достиг того возраста, когда юноша становится мужчиной, воином, мужем и нередко отцом.

Но он не проявлял интереса к военному ремеслу. И как ни старался Хидэёси, нанимая лучших киотских куртизанок, настоящего мужчины из него так и не вышло. Тория был слаб, и потому семяизвержение свершалось мгновенно, стоило ему лишь прикоснуться к обнаженной груди женщины.

В последнее время Тория занимал себя тем, что рисовал в своемвоспаленном воображении непристойные сцены, которые он просто мечтал осуществить с какой-нибудь женщиной. Но отец, отчаявшись, перестал нанимать киотских красавиц, предпочитая посещать их сам во время пребывания в столице.

Доведя себя порой подобными фантазиями до исступления, Тория метался по своим покоям как безумный, круша все попадавшееся на пути. В этот раз он представлял непристойную картинку с участием Мику, старшей наложницы своего отца.

Мику была не молода, десять лет она посещала спальню Хидэёси. Женщина была искусна в любви, но, увы, со временем господин охладел к ней, предпочитая киотских красавиц и наложницу.

Мику с достоинством приняла свою участь, но не посмела просить о милости выдать ее замуж. За время своего фавора она родила Хидэёси двух дочерей, теперь же вела затворнический образ жизни, редко покидая личные покои.

Тории нравилась Мику, он питал по отношению к ней чувство, природу которого определить невозможно.

Вероятно, оно зародилось давно, когда он еще мальчиком проводил время рядом с перегородкой спальни, где отец и Мику предавались любви.

Однажды мать застала Торию за его недостойным занятием. Ее гордость и честь были уязвлены.

Манами ничего не сказала мужу, только пожурила сына, который так и не оставил своих занятий, став осторожнее. Вскоре у Тории появилась другая привычка: подглядывать за девушками, когда они принимают ванну офуро.

Тория засунул кинжал за пояс и направился в восточное крыло Исиямы, где жила Мику. В голове царил хаос – юноша точно не знал, для чего он идет к наложнице и чего от нее желает.

Перед входом в Восточное крыло Тория замялся; внезапно его охватил страх, но, преодолев его, юноша все же раздвинул перегородки и вошел внутрь. Миновав охрану, он оказался в покоях Мику – они были изысканно и богато обставлены. Хидэёси умел быть благодарным по отношению к наложницам, подарившим ему лучшие минуты жизни.

Женщина рисовала, из-под кисточки на бумаге появлялись причудливые птицы. Она подняла голову и удивленно взглянула на нежданного гостя:

– Господин Тория, вы решили навестить меня?

– Да…

Мику жестом пригласила юношу присесть на татами, что он тотчас не замедлил сделать.

– Как себя чувствует госпожа Манами? – из вежливости поинтересовалась хозяйка покоев.

– Благодарю… с ней все хорошо…

Мику улыбнулась.

– Может быть,вы хотите присоединиться к моему занятию? Это не сложно, – предложила она.

Тория растерялся. От его решительности и болезненных фантазий ровным счетом ничего не осталось.

– Пожалуй… – согласился он.

Мику положила перед гостем чистый лист рисовой бумаги и поставила тушечницу с кисточкой. Тория растерянно посмотрел на все эти атрибуты:

– Что я должен делать?

– Рисовать…

– Но я не умею…

– Тогда давайте займемся каллиграфическим письмом, – неожиданно предложила Мику.

Тория кивнул, взял в правую руку кисточку, обмакнул ее в тушь и замер.