Онлайн книга «Возвращение»
|
– Уж прости, боярин, я человек подневольный. Приказал царевич за подворьем приглядывать, я и ходил тут, поодаль. – Приглядывать? Зачем? – Так боярышня Устинья люба ему. Вот и знать желает… нет, боярин, не о том. Царевич знает, что она в строгости росла, что дурного не будет. Так ведь и другое надобно. Что ей любо, куда она ходит, какой подарок подарить… сложно с ними, с бабами-то. Не угодишь никак. Боярин смягчился. Дело молодое, то понятно. Аж молодость вспомнил. У них-то с Дуняшей не так было, а вот отец, было дело, рассказывал, как за матерью ухлестывал. Часами у подворья сидел, чтобы увидеться… красивая была, неприступная. А ромашки ей нравились. Обычные, полевые… Царевичу не к лицу под чужими заборами околачиваться, а вот доверенного кого послать можно. – И то верно. Мало подарок подарить, надобно знать, что к душе придется. Михайла кивнул: – Вот и гулял я. Уж прости, боярин, давно я ту дыру приметил… ну и проходил иногда мимо. Боярин хмыкнул, но уточнять не стал. И так понятно, мог парень и с кем из холопок сойтись, дело молодое. И про Устинью узнать чего, и так оно… полезно. У двери поскреблись. – Батюшка, дозволишь? Аксинья и Дарёна. Воду принесли, короб с лекарствами, тряпицы – проходите, коли так. Боярыне вроде как и не по чину, а вот кому из боярышень – в самый раз. И внимание оказано, и в меру. – Проходите, помогайте, – отмахнулся боярин. И к Михайле повернулся. – А дальше что? – А дальше гляжу – идут эти двое, у дыры остановились, и один у второго трут спрашивает. Понятно же, не для хорошего дела. Я за ними в дыру да и напал. – Ох… Боярин на Аксинью посмотрел зло, потом рукой махнул. Баба же! – Ты, Ксюха, не отвлекайся.Таз держи. Дарёна, что там с раной? – Нестрашно. Мышцы рассекло, болеть будет, шить надобно. Крови парень потерял много. – Дарёна и не такого насмотрелась, в ранах тоже понимала. – А жить будет. Шрам вот останется… – Лекарь сейчас уж будет, – посулил боярин. – Пока так промойте да примочку какую положите. Все легче будет. И одежду спасителю нашему поищите, Дарья, ты знаешь… Нянюшка кивнула. И поищет, и принесет. – Хорошо, боярин. – Дальше-то что было, Михайла? – Дальше одного я сразу положил, а второй бы меня там и оставил, когда б не вы. Благодарствую, боярин, за помощь. – Ты что, парень! Это я тебе благодарен! Кто другой мимо бы прошел… – С меня бы потом царевич шкуру снял. – И царевичу моя благодарность. Когда б не он, все мы тут погибли бы… Преувеличивал, конечно, боярин. Ну да ладно, ему можно. – Боярин, отписать бы царевичу, чтобы дело не замяли? Боярин только вздохнул: – Отпишу я сейчас. – Он сегодня у Истермана быть должен, может, туда гонца послать? – Пошлю, Михайла. Ты лежи, лежи… не было б хуже… А там и наново у двери заскреблись, лекарь прибыл. * * * Устя у себя в светелке ко сну готовилась. Уж помолилась, когда батюшка зашел: – Дочь, ты мне нужна срочно. – Что случилось, батюшка? Устя зевнула невольно, рот перекрестила… – Царевичу письмо отписать надобно. О случившемся. Сможешь? На лембергском, чтобы лишний никто не понял? – Смогу, конечно, батюшка. – Устя на рубаху сарафан набросила, за боярином пошла. Письмо? Не служба то, а службишка. На бумаге начертать, для батюшки перевести. «Государь мой, царевич Фёдор, холоп твой Алексейка Заболоцкий челом бьет, кланяться изволит». |