Онлайн книга «Возвращение»
|
А вот и обеденная зала. И три красавицы… ох, а ведь и правда – красавицы! Глаз не отвести! – И таких-то царевен ты, боярин, у себя прячешь? Да в том же Лемберге к ним бы короли сватались! Дрались бы за право ручку поцеловать! Королевны! Лебеди, жар-птицы сказочные! Боярин Заболоцкий с приязнью поглядел на жену. Хорошо хоть успела. И переодеться, и наряды нашла, и улыбается вот… а ведь и правда – хороша! Глаза у нее ясные, серые, почти голубые. Светлые-светлые. И лицо совсем молодое, и фигура статная, почти девичья. Отвык он от супруги-то! Пригляделся, привык. Она то с одними хлопотами, то с другими, а ведь красавица! До сей поры красавица, куда там дворовым девкам! Статная, с улыбкой Платону Митрофановичукубок подает, как по обычаю следует. – Откушай, боярин. Боярин глоток сделал – и все выпил. – Ох и мудра ж у тебя супруга, Лексей Иваныч. – За то и выбрал, Платон Митрофаныч, за то и люблю ее… И на супругу поглядеть. Мол, что такое-то? Супруга покраснела, а мужу на ухо и шепчет: – Положено вина наливать, так я не стала. Вам еще о важных делах говорить, я кваску плеснула. Умничка. * * * Платон Митрофанович сидел за столом и боярышень разглядывал. Ну, какая тут Федьке полюбилась? Говорил, старшая. Устинья. Вот сидит, по левую руку от отца. Младшая рядом с ней. И сразу видно, кто тут умнее. Старшая смотрит спокойно, голову держит ровно, молчит, правда, но видно, это не от застенчивости или глупости. Просто молчит. Не желает привлекать к себе лишнего внимания, вот и все. А младшая уже и ложку уронила, и кусок рыбы, и гречкой обсыпалась, ойкнула, покраснела, получила злобный взгляд от отца, замерла, ровно статуй грекский… И если их сравнивать, младшая как половинка старшей. Вдвое хуже. Когда б Платону выбирать, он бы тоже старшую предпочел. А вот для племянника… Тут и не знаешь, что лучше, что хуже. Фёдор сам ума невеликого, а вот какая жена ему нужна? Когда она умная будет да хваткая, потерпит ли она царицу Любаву? А то ведь будет Феденька как меж двух берез болтаться, одна в одну сторону тянет, вторая в другую. Умные бабы – они такие, не всегда промеж собой договорятся. Вторая девка – та попроще. Ею управлять легко будет, она будет в тереме сидеть да и лишнего слова не вымолвит. Но Фёдору нравится не она. Да она и похуже. Платон Митрофанович, как настоящий мужчина, таких мелочей, как цвет волос-глаз, платья-украшения-подвески-кольца, не разбирал, потому и вывод делал обобщенный. Старшая краше. Младшая так себе. Фёдор просил поговорить о старшей. Платон и поговорит. Сначала с боярином, потом с боярышней, хотя бы и в присутствии ее отца. Посмотрим, что ты за птица такая, боярышня Устинья. * * * После трапезы мужчины ушли в горницу к боярину. Сидели там, попивали хмельной мед потихоньку. Не так чтобы допьяна, а просто маленькими глотками, разговеться. – Хорошо у тебя готовят, боярин. – Супруга у меня за хозяйством смотрит. И дочек учит, да… – И дочки у тебя хороши, боярин. Ты же понял, что не просто так я приехал? – Понял, Платон. – Дочка твоя, Устинья, племяшу моемуглянулась. – Племяшу… как зовут его? – Алексей Иванович пытался припомнить неженатых Раенских. Получалось плохо, но все равно… род богатый, род сейчас при царице, при власти – понятно же, надобно дочку замуж выдавать, когда приданого много не запросят. |