Онлайн книга «Выбор»
|
Устя кивнула, ровно марионетка, но мысли ее сейчас о другом были. – Добряна, а проверить это как-то можно? Братья они или нет, и Фёдора… проклятие или порча? Добряна руками развела: – Чтобы родство проверить, по капле крови от каждого надобно. – Бориса я уговорить могу. А Фёдор… Нет у меня его крови. – Ежели будет, приноси. Посмотрим… – Хорошо. А с остальным как быть? – Смотреть надобно. Мне в город сейчас хода нет, роща не отпустит, сам же Фёдор сюда не придет, не уговоришь. Можешь прабабку свою попросить, она к месту не привязана, а порченых много видела. Еще и тебя поучит, как распознать их. – Попробую. Спасибо, Добряна. – Не благодари. Не за что. – Все равно – спасибо. Поговорю с прабабушкой. Время есть еще, дней через пять-шесть и поговорит. * * * Аксинья глаза открыла, дернулась. Помнила она вчерашнее, хорошо помнила. Она, сестра, Михайла… Когда она увидела, как Михайла к Устинье входит, она ж обрадовалась сначала. Думала – к ней пришел! Хотела в коридоре подождать, обрадовать. А услышала… Не любит ее Михайла. Не любит. Более того, Устинью любит. А может, ошибка это? Бывает ведь и так? Оговорился? Или она не так поняла, не то услышала? Аксинья по сторонам огляделась. Боярыню Раенскую вспомнила, ноги с лавкиспустила… Тихо убежать не удалось, боярыня рядом возникла, словно из воздуха соткалась. – Проснулась, Ксюшенька? Пойдем, умоешься да позавтракаешь, а там уж и к сестре можно. На голодный желудок такого лучше и не слушать. – Такого? – Не бывала Аксинья на рыбалке, да наживку заглотнула мгновенно. – Когда родные предают да обманывают, оно завсегда больно. Аксинья понурилась. Варвара ее жалеть продолжила, и как-то так оказалось, что под это воркование ласковое Аксинья и умылась, и рубаху поменяла («Потом занесешь, как время выберешь, не в грязной же идти?»), и ленту новую в косу вплела, и позавтракала вместе с боярыней. Легко с ней было, уютно. Аксинья так себя и с матушкой не чувствовала, матушка вечно занята была, вечно ей не до Ксюши. Няня? Та больше всех Илюшку любит, а еще Устю. А Аксинье так, самые крохи внимания доставались. Несправедливо! Устинья? А она вообще… предательница! Знала же, что сестра Михайлу любит, и не гнала его, не отвергала! Выслушала! Мысль, что Устинья вообще-то Михайлу и выгнала, Аксинье в голову не пришла даже. Что значит – выгнала?! Мебелью не кинула, крика-лая не было, а подумать, что здесь палаты царские, а не базарная площадь… это Аксинье было не по разуму. Не по возрасту. Кто ж в шестнадцать-то лет, да влюбленный, головой думать будет? Отродясь такого не бывало! Аксинья и сама не поняла, что говорила, как говорила, боярыня вроде как ее слушала, только поддакивала да сочувствовала. А только когда время пришло к сестре возвращаться, Аксинья уж твердо в правоте своей убедилась. Устя предательница. Михайла? А что мужчины могут сделать против бессовестных баб? Падки они на сладкое; чем такие, как Устя, и пользуются. А честные девушки потом страдают! Вот! * * * Варвара дурочку проводила, к мужу отправилась, тот как раз у царицы был. – Что скажешь, Варенька? – Когда доверитесь мнению моему – Аксинья как подменыш в семье. Слабая она, глупая, ни силы ей не досталось, ни ума. – Не подменыш она. – Государыню Любаву хоть кашель и скручивал, но глаза жестко смотрели. – Феденьке подойдет по крови, по силе. Почему он не ту сестру выбрал? |