Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 114 – И. Б. Циммерманн

Ульрике подошла к кофемашине и немного повозилась со множеством кнопочек и рычажков. Это устройство стояло у них целую вечность, и тем не менее маме всегда удавалось обнаруживать новые способы заваривания кофе, ни один из которых не был указан в инструкции.

– Ты видишь где-нибудь эту штуковину? – спросила Ульрике, и Мона потянулась к крышке насадки для фильтра. – Спасибо. И поставь молоко вспениваться.

Привычный процесс, и Мона тут же сунула нос в холодильник, который как обычно морозил слишком сильно. Холод принял форму небольшого облачка, однако неожиданное охлаждение помогло нервам Моны. В целом пока этот день она выдерживала на удивление хорошо, обычно в родительском доме руки у нее горели почти все время, но до сих пор ее мать выглядела вполне довольной.

– А он… очень милый, этот Бальтазар, – заметила Ульрике с легким пренебрежением, как если бы оценивала новую смесь для выпечки. Значит, все-таки нет. Мона почувствовала, как вспыхивают ее огненные силы, но благодаря второму договору все ограничилось отказом зажигания. К сожалению, ее нервы это от сгорания не спасло.

– Эм, да… такой… такой он и есть, разве нет? – выдавила она.

Мать повернулась и одарила ее критичным взглядом, мастерством которого владели только родители. Ее глаза внимательно изучали Мону поверх очков, а от беспокойства отчетливо проступила морщинка.

– Он богат, не так ли? Эти вибрации. Я чувствую. Такая низкая частота декадентской роскоши… действительно, нет-нет, по-настоящему богат.

Интересно, она уловила эти вибрации от бриллиантовых колец у него на пальцах, от костюмов на заказ или «Церберседеса» на подъездной дорожке?

– Эм…мама, ну… – начала Мона.

– Вы составили брачный договор?

– Н-нет? – пискнула она в ответ и от шока так сильно закрыла дверцу холодильника, что хлопок эхом разнесся по кухне. Ведьма быстро поставила бутылку молока на столешницу.

– Что? Правда не составили? – И без того обеспокоенно сдвинутые брови подпрыгнули до линии волос, как будто она не поверила ни единому слову Моны.

– Нет! И э-это даже не обсуждалось, – через запинку откликнулась та, одновременно спрашивая себя, почему, кстати, нет. Хотя да, они и не могли развестись. С другой стороны, если бы когда-нибудь нашлась лазейка или изменился порядок… если он захочет развестись, Мона внезапно станет очень обеспеченной женщиной. Странно, что он об этом не подумал. Впрочем, Бальтазар часто говорил, что деньги для него мало что значат, они просто у него есть.

– Неслыханно. Возможно, он совсем не так богат. Весьма вероятно. Или нечист на руку. Наверное, ему пришлось сочинить хорошую историю… о-о-о, может быть, тут все как в детективах, он получит наследство, только если женится! Да! Точно, вот откуда эти низкие вибрации! Ха, нет-нет-нет, где маятник… – она лихорадочно обшарила необъятные карманы цветастого домашнего халата.

– Эм… это… я думаю, это… вряд ли, – заикаясь, произнесла Мона, у которой путались мысли.

– А что по этому поводу говорит его семья?!

– У него… у него ее нет. – Мона сделала небольшую паузу и задумалась, как это объяснить, а потом добавила: – Больше. – По меньшей мере, это правда. Разве что однажды к ней на порог заявится Большой взрыв и захочет поговорить с невесткой. С учетом того, как сейчас протекала жизнь Моны, это казалось вполне возможным.