Книга Истинная: Вишневый Сад Попаданки, страница 10 – Инесса Голд

Оно рассыпалось в моих пальцах.

Влажная, гнилая труха, пахнущая плесенью и грибницей. Я сжала кулак, чувствуя, как из «дров» сочится ледяная вода.

— Проклятье... — выдохнула я.

Я перебирала поленья одно за другим. Гниль. Труха. Лед. Мох. Здесь нечему было гореть. Это было топливо для отчаяния, а не для камина.

Слезы, горячие и злые, подступили к горлу. Я швырнула кусок гнилушки в стену. Он шлепнулся с мокрым звуком, оставив грязное пятно.

«Спокойно, Алиса. Думай. Ты в мире магии. Но магии у тебя нет. У тебя есть физика и химия».

Я начала рыскать по углам, как ищейка. Старые ящики? Сгнили. Сломанная телега? Сгнила.

И тут мой взгляд упал на дальний угол, где под слоем паутины стояли остатки старой мебели. Стулья. Обычные деревянные стулья, сваленные в кучу, как трупы после битвы. Они выглядели суше. Лакированное дерево сопротивлялось влаге лучше, чем сырые поленья.

— Простите, предки, — пробормотала я, хватая первый стул за резную ножку. — Но ваша задница уже не замерзнет, а моя — вполне.

Я потащила добычу на кухню. Стул цеплялся ножками за порог, словно не хотел идти на эшафот.

Казимир выглянул из своего укрытия.

— Это же стул прадеда Арчибальда! — ахнул он. — На нем сидел сам Император, когда приезжал на охоту!

— Теперь на нем будет сидеть огонь, — мрачно ответила я, с треском ломая благородную спинку об колено. — А если будешь возмущаться, следующим в топку пойдет твой веник.

Домовой благоразумно заткнулся и даже подал мне старый тесак, чтобы нащепать лучину.

Я сложила обломки стула в огромный зев камина. Он был холодным и черным, как вход в преисподнюю. Построила «шалашик», как учил отец в походах. Внизу — мелкие щепки, сверху — куски покрупнее.

Нужна была растопка. Бумаги не было.

Я достала из кармана свой блокнот. Мой полевой дневник. В нем были записи о селекции за последние пять лет. Формулы удобрений, схемы скрещивания, зарисовки листьев. Моя жизнь, мой труд, моя гордость.

Я посмотрела на страницу, где была нарисована схема прививки «Алой Королевы».

— Прости, — шепнула я.

И вырвала лист. Потом еще один. И еще.Скомкала бумагу, запихивая её под щепки. Жертва ради выживания. Знания горят хорошо.

Я чиркнула огнивом.

Искра. Еще одна. Слабый язычок пламени лизнул бумагу. Чернила начали чернеть и сворачиваться. Огонь перекинулся на лакированную щепку.

— Давай, милый, давай, — молила я, дуя на робкое пламя. — Кушай. Грей.

Огонь занялся. Весело затрещал лак. Я почувствовала первое, едва уловимое тепло. Улыбка, нервная и счастливая, тронула губы.

И тут случилось то, чего я боялась.

Ветер на улице переменился. Порыв ударил в трубу сверху, словно гигантская ладонь захлопнула крышку.

Дым, вместо того чтобы идти вверх, густым черным клубом рванул в комнату.

— Кха-кха! — закашлялся Казимир.

Кухню мгновенно заполнил едкий, удушливый смрад горящего лака и старой пыли. Глаза защипало так, будто в них плеснули кислотой.

— Нет! — закричала я, пытаясь руками разогнать дым. — Тяга! Где тяга?!

Я схватила кочергу и полезла в камин, пытаясь пробить засор. Сажа посыпалась мне на лицо, на платье, в волосы. Я кашляла, задыхаясь. Дым был везде. Он ел глаза, драл горло.

Огонь, лишенный воздуха, зашипел и погас, оставив после себя лишь вонючее облако.

Огниво в моей руке мигнуло в последний раз. Магический заряд иссяк. Кристалл внутри него треснул и осыпался мелкой пылью.