Книга Истинная: Вишневый Сад Попаданки, страница 8 – Инесса Голд

Пальцы наткнулись на что-то маленькое, твердое и гладкое.

Я замерла.

Медленно, словно во сне, я вытащила руку. Разжала кулак.

На ладони лежали три вишневые косточки.

Крупные, округлые, с едва заметными прожилками. Сорт «Алая Королева». Я выводила его пять лет. Скрещивала морозостойкую степную вишню с южной, сладкой, как мед. Эти три косточки были моим триумфом. Я собиралась посадить их весной на даче. Я мечтала, как они зацветут, как я сварю первое варенье...

Они были теплыми.

Я моргнула. Мне не показалось. Косточки действительно были теплыми, гораздо теплее моей ледяной руки. Они словно пульсировали слабым, ритмичным светом.

Тук-тук. Тук-тук.

Как крошечные сердца.

Я поднесла их ближе к глазам. В полумраке кухни, освещенной лишь огарком магического огня, мне почудилось, что вокруг них дрожит зеленоватое марево.

— Что это? — прошептал Казимир. Он вытянул шею, его нос-гриб задрожал. — Пахнет... пахнет Живым.

— Это вишня, — сказала я. Мой голос окреп.

Я вспомнила слова Рэйвена: «Ты пуста. В тебе нет магии».

Идиот.

Во мне нет его магии. Нет этой хищной, разрушительной силы льда и огня, которая пожирает своих носителей. Но во мне есть знание. И есть любовь к земле.

Я вдругпоняла, что тепло косточек передается мне. Оно бежало по пальцам вверх, к плечу, разгоняя ледяную кровь. Оно кололо кончики пальцев, словно просилось наружу.

Я резко встала. Табурет с грохотом упал.

— Казимир, — сказала я. — Где выход во внутренний двор? Там, где меньше ветра?

— Зачем? — домовой попятился. — Там смерть! Там минус тридцать! Ты замерзнешь за минуту!

— Не замерзну, — я сжала косточки так, что они впечатались в кожу. — Мне нужно посадить их. Сейчас.

— Ты безумная! — взвизгнул он. — Земля как камень! Ничего не вырастет! Зима! Скверна!

— Веди! — рявкнула я так, что половник на столе звякнул.

Казимир что-то пробурчал про «сумасшедших баб», но посеменил к боковой двери.

Мы вышли на задний двор. Здесь ветер был тише, закрытый стенами дома, но мороз кусался еще злее. Снег лежал ровным белым полотном, скрывая под собой мертвую землю.

Я прошла несколько шагов, проваливаясь в сугробы. Остановилась у стены, где, судя по всему, когда-то была клумба.

— Здесь, — решила я.

Я упала на колени прямо в снег. Начала разгребать его голыми руками. Перчатки я сдернула — они мешали чувствовать землю.

Снег обжигал. Пальцы покраснели, потом побелели. Но я копала, пока не добралась до черной, промерзшей до звона почвы. Она была твердой, как гранит.

— Ну же, — прошептала я. — Прими их. Пожалуйста.

Я попыталась разрыхлить землю ногтями. Бесполезно.

Тогда я схватила острый камень, валявшийся рядом, и с силой ударила им по грунту. Камень соскочил и острым краем прошелся по моему запястью.

Кровь брызнула горячими алыми каплями.

Она упала на черную землю.

И зашипела.

Не как вода на сковороде, а как... как удобрение. Земля жадно впитала мою кровь. И в то же мгновение ледяная корка треснула. От места падения капель пошел пар.

Я задохнулась от неожиданности.

Не теряя ни секунды, я вдавила три косточки в эту маленькую проталину.

— Растите, — приказала я им. Я вложила в это слово все: свою боль, свою обиду, свое желание жить, свою тоску по дому. — Растите назло этому холоду. Назло Рэйвену. Назло всему миру.

Я прикрыла их землей и снегом.

Ничего не произошло.