Книга Встречная-поперечная, страница 72 – Антонина Циль, Анна Вронацкая

Впрочем, Маша пока может и сама обучать: словесности и азам арифметики, истории и литературе. И княжич обещал с нового учебного года найти для Сашеньки место в гимназии… Много чего обещал, как и место секретаря при старом князе для Ульяны.

При мысли об этом у Марьи Петровны загорались щёки, ибо она, несомненно, читала в этом щедром участии попытку завоевать ее одобрение.

Сомнений тут уж не было никаких. Сама она влюблена была по уши. Но на ответные чувства не надеялась. Они-то вроде и имеются, ответные чувства, если сердце Машу не обманывает, однако куда ей, вчерашней мещанке, на княжича заглядываться?

Лизонька перед уходом Осининых торжествующе нашептала ей в ухо, что Левецкий помолвлен с фрейлиной Ягумской. И если по-честному, фрейлина из знатного рода подходит Ивану куда больше. Ивану… Ване… Кто-то другой будет называть его по имени – правильная жена-аристократка, а не сельская учительница, которой решила стать Марья Петровна.

Она прислушивалась к своим ощущениям. Не стало ли чувство сильнее, после того как обнаружилось, что легкомысленный Игнат – княжич и есть? Может, в Машеньке тоже охотница за состоянием пробудилась? Но нет, чувства были прежними, к ним добавилось лишь облегчение. Княжича должно было простить, он не собирался Марию позорить. Ему самому угрожала опасность.

Маша думала об этом за поздним чаем с тетей на кухне. Кто же та девица, что запятнала себя кровью и охотится на Левецкого?

Тётушка была настроена благодушно. Особенно после того, как выяснилось, что ее племянница к манипуляции с потусторонними силами тоже отнеслась неодобрительно (они обсудили сеанс и нашли знаки иного мира пугающими и опасными).

Маша обратилась к ней с вопросом. Обрисовала ситуацию. Дескать, она тут книгу читает романтического характера. Героиня главная в деревне воспитана, однако входит в тайное сообществонаемных убийц. Возможно ли такое?

— Ох, и страсти! — с улыбкой подивилась Маргарита Романовна. — Что, вот так и убивает?

— Ага, саблей... И из пистолета стреляет. Вот и я думаю, глупости: девица же, откуда бы ей знать, как с пистолетом управляться?

— Не скажи, — Маргарита Романовна отпила чаю с выражением задумчивости на лице. — Вот ежели взять наших деревенских барышень... Оно тут и раньше принято было, чтобы девица защитить саму себя способна была, а после бунтов каждая вторая здесь – воительница. Вот, к примеру, Мэри Лопушкина. Родион Дементьевич на пятнадцатилетие записал её в Помеж-град на уроки фехтования. И стреляет она неплохо, и, как и отец, весьма уважает охоту. В глаз белке попадет, не сомневаюсь. Или вот Ульяна Денисовна. Пару лет назад, в голодную для живности зиму, когда волки развелись и стали в поселки выходить, Томилина отстояла дом от двух матёрых. Одного ранила, другого выстрелом насмерть уложила. Она всё больше с ружьём, от мужа досталось. Про госпожу Амалию знаю мало. Однако фон Лингены – известные охотники. Говорят, Марк Петрович наш фон Линген в компанию к Амалии пригласил из Неметчины двух её кузенов. А ещё Лиза... Лиза Абрамцева, я не удивлюсь, если у неё где-то револьвер припрятан. Ходят слухи, в Петербурге жизнь у неё была несладкой. А ее тетя Софья Сергеевна опять же во время бунтов упокоила из ружья трёх грабителей. Так что насчет барышни-убийцы особых преувеличений нет. Ты же видела эти нынешние женские револьверы – махонькие, в лиф поместятся. И у женщины всегда преимущество в схватке – мужчины нас недооценивают. Я тебе, Машенька, порекомендовала бы тоже обучиться стрелять. Что ни говори, а местность здесь довольно безлюдная. И скажу тебе, с Поперечьем договориться проще, чем с беглыми каторжниками, которые здесь то и дело появляются.