Книга Заложница, страница 24 – Элисон Эймс

На этот раз ей не удалось сдержать дрожь.

— Ты говоришь так, как будто это место непреодолимо.

— Так и было… до этой смены. — Из-за его планов на нее.

Это напоминание заставило зашевелиться волосы на ее затылке.

Что еще лучше, оно остановило предательскую глупость, нарастающую внутри.

Похоже, это произвело аналогичный эффект и на ее похитителя.

Теплый след от его бедра исчез, когда он присел на корточки.

— Мы ждали достаточно долго. Остальные уже отвлеклись. — Он достал из кобуры свой самый большой топор. — Держись позади меня.

— За тобой? — Она моргнула, пытаясь сообразить.

Но он уже поднимался с места.

— Сейчас!

Тащась позади, Ева тоже вскочила на ноги, неловко раскачивая перед собой связанные веревкой руки.

Кровь брызнула на стены пещеры, окрасив красноватый камень в пурпурно-черный цвет, мышцы спины ее похитителя напряглись, когда его кирка разила одного нападавшего за другим, слишком быстро, чтобы семеро растерянных насильников успели организовать защиту.

Ева ошибалась на сто процентов. Шансы семь к одному были вполне выполнимы, если бы вы были этим человеком.

Ужас и благоговение охватили ее в равной степени.

— Не смотри. — От рывказа запястья она попятилась вперед. Но несмотря на его слова, взгляд скользил по мертвым… пока не нашел жертву.

Он лежал на земле, подогнув под себя колени, кровь текла из раны над глазом. Еще одна — из раны между ног.

Ее шаги замедлились. Она узнала мужчину.

Татуировка смерти четко указывала на то, что он один из заключенных из транспортного трюма.

Он был таким самоуверенным, таким бесстрашным. Менее чем за несколько часов это место превратило его в жертву, пережевывая и выплевывая обратно.

Желчь обожгла горло. И жалость тоже.

Потому что кем бы он ни был раньше, сейчас они равны. Сломанный. Покрытый позором. Оскверненный пятном человеческой жестокости, которое никогда не сотрешь с кожи, сколько бы воздушных ванн ни принимал.

— Все в порядке. — Ее связанные руки потянулись к нему, она решила выразить поддержку, которую ей никто никогда не оказывал.

Пока тот самый человек, которому Ева хотела помочь, не взревел, и его кулак полетел к ее подбородку.

— Твоя очередь, сука.

— Нет! — Сильные мужские руки обхватили талию Евы и дернули ее назад, кулак нападавшего без вреда пронесся мимо ее щеки, в то время как она впечаталась в знакомую теплую грудь.

Ботинок ее похитителя отбросил мужчину.

Тот врезался в стену головой вперед, и неестественный треск его шеи эхом разнесся по пещере.

— Что я тебе говорил? — Мощные руки обхватили ее предплечья и развернули ее так, что она едва доставала до земли. — Здесь нельзя терять бдительность, — прорычал ее похититель. — Даже на мгновение.

Ошеломленная, Ева могла только моргать.

Здесь, внизу, все было так запутано. Так же изменчиво, как подвижные плиты под ее ногами. Те, кто должен был быть ее союзниками, стали ее врагами. А убийца, который видел в ней лишь приманку, снова и снова защищал ее.

Ничто не имело смысла.

Жизнь с Холлисвортом в его резиденции была похожа на затмение, медленное, неуклонное приближение тьмы к ее душе. Но там были правила. И четкие требования.

А здесь? Ничто не имело смысла. Ни на кого нельзя было положиться. Все вокруг напоминало дикий, яростный хаос. Вспышки беспорядочной, жестокой дикости, которые оглушали и дезориентировали. Быть невестой и племенной женщиной оказалось бессмысленным опытом. Также как и химиком. Здесь, внизу, важна только грубая сила, а у нее ее нет.