Книга Сны с чёрного хода 2, страница 90 – Алексей Небоходов

Зал, в котором проходил съезд КПСС, был величественным, выстроенным в лучших традициях партийной монументальности. Высокие колонны, обрамляющие стены, уходили ввысь, теряясь в массивном куполе, расписанном символами труда и прогресса. В воздухе стояла густая, почти осязаемая смесь дисциплины и восхищённого ожидания. Красные знамёна с золотыми серпами и молотами заполняли пространство, напоминая всем присутствующим, что здесь вершится судьба государства.

В первых рядах сидела партийная элита – министры, секретари, руководители ключевых ведомств. Чутьдальше – представители интеллигенции, ведущие писатели, редакторы газет, деятели науки и искусства. Лия находилась среди них, в секторе, выделенном для Союза писателей, рядом с такими же признанными мастерами слова, чьи произведения давно стали частью идеологического курса. Её место было одно из лучших, почти напротив трибуны, где уже стоял Чубайс, приготовившись к докладу.

В зале воцарилась тишина, как только он шагнул вперёд. Свет прожекторов зафиксировался на его лице, подчеркивая суровую, но уверенную осанку, выдающую в нём человека, привыкшего не просто управлять, но и воплощать принципы в реальность. Он коротко оглядел аудиторию, задержавшись на партийной верхушке, затем слегка прищурился и начал говорить.

– Товарищи! Сегодня мы с вами собрались, чтобы подвести итоги грандиозного этапа строительства цифрового социализма. Долгие годы партия вела страну к этому моменту, шаг за шагом создавая идеальную систему, в которой государственная мысль и народное единство соединяются в одно целое. Теперь мы можем с полной уверенностью сказать: переход завершён. Советский Разум взял на себя управление всеми процессами!

В зале раздались одобрительные аплодисменты. Некоторые делегаты кивали, записывая слова Генерального секретаря в блокноты, другие слушали с неподдельным восхищением.

Чубайс сделал паузу, позволяя публике переварить сказанное.

– В прошлом человек ошибался, допускал слабость, принимал решения, подверженные субъективности. Мы знаем, сколько бед нашему государству принесли идеологические шатания, колебания, размытые концепции. Но теперь все решения принимаются единственно верным путём – беспристрастной системой, созданной на основе марксистско—ленинистских принципов и передовых технологий.

Лия ощутила, как внутри поднялась волна неприятного холода. Всё это она знала. Знала, что Советский Разум контролирует планирование, промышленность, даже распределение ресурсов. Но в его словах прозвучало нечто иное – окончательность.

– Судьбы людей больше не зависят от человеческого фактора, – продолжил Чубайс. – Это означает, что нет места слабости, нет места случайности. Производственный процесс, распределение жилья, служебные назначения, даже взаимоотношения между гражданами – всё теперь находится под строгим контролем системы, работающей без ошибок, без колебаний. СоветскийРазум знает, что каждому из вас необходимо, знает, какую роль вы должны выполнять, знает, как распределить силы общества на благо будущего.

Вторые аплодисменты были ещё громче. Взгляды присутствующих сияли восторгом, лица отражали безоговорочное доверие к словам лидера.

– Но это только начало, – голос Чубайса стал более резким. – Наступает новый этап. Мы вступаем в фазу полного совершенствования государственного управления. Человек, как элемент системы, долгое время оставался её слабым звеном. Эмоции, сомнения, личные амбиции мешали делу прогресса. В новом обществе этих проблем больше не будет.