Книга Сны с чёрного хода 2, страница 190 – Алексей Небоходов

Молодой журналист, немного нагловатый, уверенный в себе, приблизил диктофон.

– Говорят, у вас был роман с профессором Сантейловым ещё в студенческие годы. Это правда?

Лия подняла бокал к губам, задержала взгляд на лице собеседника, словно оценивая, стоит ли отвечать серьёзно.

– А если да?

Он улыбнулся.

– Тогда это была любовь, о которой знали только вы двое?

Лия ничего не ответила. Она умела играть в эту игру. Но знала, что завтра это интервью будет напечатано, что заголовки сделают своё дело.

Газета лежала на столе. Александр молча изучал статью. Он был человеком, который привык разбирать тексты, искать в них смыслы, читать между строк. Он понимал, что Лия знала, что делала.

– Ты используешь наш брак как пиар?

Лия скрестила руки на груди.

– Я ничего не использую. Я просто сказала то, что было правдой.

– Ты знала, что они это напечатают.

– Да.

– Ты не подумала, что это ударит по мне?

Она усмехнулась.

– Раньше ты никогда не обращал внимания на такие вещи. Что изменилось?

Александр бросил газету обратно на стол.

– Изменилось то, что теперь я вижу, как на тебя смотрят.

Лия почувствовала что—то похожее на тревогу.

Раньше она никогда не задумывалась о том, что Александр может ревновать. Не потому, что он был безразличен, а потому, что он всегда был выше этого. Но теперь она видела, как он следит за её встречами, как задерживает взгляд, когда кто—то наклоняется слишком близко, когда кто—то задерживает её руку в рукопожатии чуть дольше, чем нужно.

Но и она смотрела иначе.

На кафедре у Александра появились молодые студентки, слишком усердные, слишком заинтересованные. Он никогда не был человеком, который поддаётся таким вещам, но теперь Лия ловила себя на том, что наблюдает.

Однажды вечером, когда Александр задержался дольше обычного, Лия заметила, что он вернулся с лёгкой улыбкой, будто мысленно ещё находился среди студентов. Она вспомнила, как недавно на одном из приёмов слышала, что к нему проявляет интерес одна из студенток. Это беспокоило её, хотя она не хотела этого признавать.

– Ты ведь знаешь, что твои студентки иногда слишком внимательно тебя слушают? – спросила она, глядя на него исподлобья.

Александр поставил портфель у двери, склонил голову набок.

– И что ты предлагаешь? Запереть меня дома?

Она не ответила.

В её книгах появились мотивы предательства. В его лекциях – холодность. Они оба чувствовали, что что—то меняется, но ни один из них не знал, в какую сторону.

Они привыкли быть в центре внимания друг друга. Годы научили их игнорировать шёпот за спиной, преодолевать испытания и оставаться вместе, несмотря ни на что. Но однажды пришло осознание: привычка– не защита, любовь – не гарантия. В какой—то момент Александр начал медленно исчезать из их жизни, растворяясь в своём академическом мире, погружаясь в конференции, семинары, приглашения от зарубежных университетов. Сначала это были короткие поездки, из которых он возвращался с новой энергией, с увлечёнными рассказами о дискуссиях и встречах.

Но в этот раз он не вернулся.

Франция предложила ему то, чего он не находил в России – уважение, признание, свободу. Он уехал в Париж на международную конференцию и остался там.

Лия долго смотрела на телефон, надеясь, что он позвонит первым. Он не звонил. В газетах вышла заметка: «Профессор Сантейлов продолжит свою академическую деятельность в Париже».