Книга Сны с чёрного хода 2, страница 176 – Алексей Небоходов

Лия чувствовала, как её тело охватывает дрожь, но не от холода. Напряжение, копившееся внутри, разливалось волной жара, захватывая её, захлёстывая целиком, заставляя двигаться так, словно другого выбора у неё не было. Она смотрела на Александра, видела, как в его глазах вспыхнуло нечто первобытное, древнее, то, что не подвластно времени и переменам.

Она не знала, кто сделал первый шаг, кто первым разорвал зыбкую границу между ними, но это уже не имело значения. Одежда стала лишней, тяжёлой, ненужной преградой, от которой хотелось избавиться как можно скорее. Лия стянула с себя свитер, чувствуя, как по оголённой коже прошёл тёплый воздух комнаты, а затем, почти не раздумывая, сбросила всё остальное, не давая себе времени на сомнения. Её движения были резкими, наполненныминетерпением, но в этом было и что—то обречённое, словно она давно знала, что этот момент наступит.

Александр тоже не медлил. Его руки, ещё секунду назад сжатые в кулаки от напряжения, теперь уверенно скользнули к её телу, нашли её плечи, прошлись по изгибам её спины. Его прикосновения были горячими, немного грубыми, но в этом ощущалось нечто большее, чем просто физическое желание. Он прижимал её к себе так, будто боялся, что если отпустит – она исчезнет, растворится, превратится в призрак прошлого, который он больше не сможет вернуть.

Они сплелись, сближаясь до предела, позволяя телам говорить за них. В этой близости не было стеснения, не было ни неловкости, ни колебаний – только чувство, что этот момент принадлежит только им. Каждое прикосновение, каждый вдох, каждый звук, срывающийся с губ, был наполнен жаждой, желанием и чем—то более глубоким, чем просто страсть. Это было возвращение.

Лия ощущала его дыхание на своей коже, горячее, обжигающее, словно он пытался сгореть так, чтобы оставить на ней свой след, чтобы она не смогла забыть, чтобы этот миг стал для них точкой отсчёта. Его губы находили её шею, скользили вниз, исследовали, запоминали. Её пальцы сжимали его плечи, ощущая под ладонями напряжённые мышцы, тепло тела, рваный, прерывистый ритм его движений.

Когда он вошёл в неё, она резко вдохнула, а затем выдохнула, позволяя всему этому накрыть её с головой. Волна жара, боли, наслаждения – всё это слилось воедино, захватывая, заполняя её целиком. Они двигались в едином ритме, теряя ощущение времени, растворяясь друг в друге. Каждый толчок был как удар в глубину души, пробуждая в ней что—то древнее, первобытное, заставляя забыть обо всём, кроме них двоих.

Лия не могла сдерживать звуки, не могла контролировать дыхание, ощущая, как всё внутри пульсирует, наполняется, натягивается до предела. Её ногти вонзились в его спину, оставляя тонкие, едва заметные царапины, её губы дрожали, когда он наклонялся ближе, ловя каждый стон, каждую эмоцию, каждый вздох.

В этой близости не было ничего лёгкого, ничего мимолётного. Это было не просто слияние тел, а крик души, отчаянный, требовательный, полный всего, что они потеряли и теперь пытались вернуть.

В конце симфонией звучали их стоны. Они тонули друг в друге, и этот миг принадлежал только им.

Лия лежала рядом с Александром,чувствуя, как его дыхание, глубокое и размеренное, плавно сливается с её собственным. Воздух в комнате ещё хранил тепло их тел, а в полумраке пыльного света казалось, что время на мгновение замерло, давая им отсрочку от реальности. Она провела пальцами по его груди, ощущая под ладонью едва заметное биение сердца, слабое, но всё же живое. Это сердце когда—то билось иначе – с уверенностью, с силой, с жаждой жизни. Теперь же в его ритме звучала усталость, долгие годы одиночества, неопределённость, которая никуда не уходила даже в этот момент близости.