Книга Сны с чёрного хода 2, страница 178 – Алексей Небоходов

Лия пробуждалась медленно, будто выходя из густого тумана, наполнявшего её сознание чем—то вязким и тягучим, удерживающим на грани сна и яви. Где—то далеко, за пределами этого тёплого, укутанного в мягкие одеяла мира, существовала другая реальность, но она больше не имела значения. Осознание приходило постепенно: сперва тепло под одеялом, затем слабый свет, пробивающийся сквозь занавески, и наконец запахи – терпкая пыль старого дерева, лёгкий оттенок табака, который Вика, должно быть, принесла на одежде, и что—то сладкое – карамельки или тянучка, оставленные соседкой на столе.

Глаза ещё не открылись, но слух уловил приглушённые звуки: ровное дыхание Вики, едва различимый шелест осеннего ветра, пробравшегося в комнату сквозь неплотно закрытую раму, далёкие шаги в коридоре общежития. Мир был настолько настоящим, что казался почти новым. Он был чужим, когда Лия только вернулась, но теперь стал её.

Она лежала, не двигаясь, позволяя себе лишние минуты в этой тишине, впитывая реальность каждой клеткой тела. Никакой тревоги. Никакой паники. Всё изменилось.

Раньше она просыпалась в страхе, ожидая, что вот—вот провалится обратно, что снова окажется там, где ей больше не место, где прошлое ушло, а настоящее стало туманным воспоминанием. Но теперь она знала – её больше не ждёт другой мир. Она осталась здесь.

Лия медленно разомкнула веки, позволяя рассеянному утреннему свету мягко заполнить её сознание, стирая границу между сном и явью.

Сквозь занавески пробивался серый осенний свет, мягкий, рассеянный, ложившийся на мебель длинными полосами. В комнате стоял полумрак, в воздухе висело ощущение утренней застывшей тишины. Она посмотрела в потолок, где в углу темнел старый след от протечки, который они с Викой обсуждали ещё в прошлом году, когда спорили, стоит ли звонить вахтёру или всё само высохнет. В итоге ничего не изменилось.

Повернув голову, Лия увидела, что Вика ещё спит. Та свернулась на своём диване, уткнувшись лицом в подушку, одна нога выскользнула из—под одеяла. Светлые волосы растрепались, несколько прядей упали на лицо, рука небрежно свисала вниз, пальцы чуть подрагивали во сне.

Лия улыбнулась, глядя на Вику, запоминая эту картину – её расслабленное лицо, светлые волосы, чуть растрёпанные после сна, размеренное дыхание. Завтра их привычная жизнь останетсяпозади, и этот момент, наполненный покоем и утренним теплом, превратится в воспоминание, которое она будет хранить, зная, что он был последним таким.

Она ещё немного полежала, разглядывая знакомую до боли комнату, впитывая в себя каждую деталь. Стены, обклеенные газетными вырезками и афишами – Вика любила театры, особенно Чехова, и долго спорила с Лией о «Трёх сёстрах», доказывая, что в них – вся правда русской женщины. Над столом – полка с учебниками и конспектами, хаотично нагромождёнными друг на друга. Некоторые из них были раскрыты и лежали вверх корешками – чтобы не терять страницу.

В углу громоздилась небрежно сваленная груда одежды, поверх которой неаккуратно лежало Викино пальто, словно она бросила его наспех, не задумываясь о порядке, как делала это всегда.

На подоконнике, рядом с пустой чашкой, стояли коробки спичек – Вика иногда зажигала свечи, когда хотелось уюта. Вчера она говорила что—то о том, что осенью особенно важно создавать атмосферу – Лия кивала, но в тот момент её мысли были заняты другим.