Книга Сны с чёрного хода 2, страница 172 – Алексей Небоходов

Александр, медленно отступая назад, словно неуверенно отпуская её в своё пространство, распахнул дверь шире и сделал жест рукой, приглашая войти. Лия переступила порог, и первое, что её поразило, – это воздух. Тяжёлый, застоявшийся, пропитанный сыростью и старостью, он был словно сгустком времени, не обновлявшимся годами. Сочетание табака, давно несвежего алкоголя, выветрившегося через полуоткрытое окно, и слежавшейся пыли создавали удушливую смесь, от которой хотелось сделать шаг назад. Но она не сделала.

Тусклый свет лампы под самым потолком отбрасывал длинные, неестественные тени на стены, обшарпанные, потрескавшиеся, покрытые следами от мебели, которую давно переставили или вынесли. Когда—то здесь, возможно, был слой свежих обоев, но теперь лишь остатки рельефногоклея выдавали их прежнее существование. Узкий коридор, с трудом позволяющий двум людям разойтись бок о бок, был завален вещами – какие—то стопки газет, сложенные небрежно, коробки, на которых уже невозможно было разобрать надписи, смятые бумажные пакеты, оставленные так, словно их содержимое потеряло значение задолго до сегодняшнего дня.

По стенам тянулись старые трубы отопления, их краска облупилась, оголяя металлическую основу. Где—то в глубине квартиры раздавались приглушённые звуки – чьё—то недовольное покашливание, резкий лязг кастрюли о плиту, приглушённый голос за тонкой перегородкой. Двери в другие комнаты коммуналки выглядели так же – тёмные, потерявшие прежний цвет, со старомодными металлическими ручками. На некоторых были прикреплены листки с фамилиями, написанными давно, ещё чьей—то нетвёрдой рукой, на других – прикрученные наискосок звонки с пожелтевшими пластмассовыми кнопками.

Лия шла следом за Александром, и каждый её шаг отдавался глухим эхом в полутёмном коридоре. Пол, покрытый старым линолеумом, скрипел под ногами, и это скрипение, казалось, было единственным звуком, оживлявшим этот застывший в чужом времени мир.

Он остановился у двери в конце коридора, толкнул её плечом, и она с неохотным скрежетом поддалась, открывая проход в его личное пространство.

Комната была тесной, вытянутой, с низким потолком, под которым тяжело висела лампа с тусклой, пыльной лампочкой. Облупившиеся стены когда—то, возможно, были белыми, но теперь напоминали пожелтевшую бумагу, на которой время оставило свои следы в виде пятен влаги, тёмных разводов и длинных тонких трещин, расползшихся от углов.

Лия скользнула взглядом по обстановке. В центре комнаты стоял старый диван с продавленными подушками, обитый тканью, давно утратившей свой первоначальный цвет, с нитями, выбившимися из швов. Рядом с ним – небольшой стол, заваленный бутылками, небрежно расставленными друг на друга, словно в попытке создать из них что—то упорядоченное. Среди них – пепельницы, полные серого пепла и окурков, перевёрнутые бокалы, стопки книг, в которых невозможно было разобрать систему.

В углу, напротив окна, стоял старый ноутбук, его крышка была покрыта пылью, а рядом лежала стопка бумаги, исписанной убористым почерком. Казалось, этот угол был единственным местом, где ещё оставались следы прежнегоАлександра – человека, который работал, размышлял, писал. Но даже эти бумаги выглядели так, словно их давно не касалась рука.

Он шагнул внутрь, быстро прошёл к столу, машинально взял пачку сигарет, достал одну и, чуть склонив голову, закурил, избегая её взгляда. Дым поднялся к потолку, оседая в воздухе, словно напоминая, что здесь никто не проветривал месяцами.