Книга Сны с чёрного хода 2, страница 115 – Алексей Небоходов

Олег усмехнулся.

– Да уж, если бы мне кто—то сказал об этом в студенческие годы, я бы не поверил. Но жизнь странная штука. Сначала небольшие статьи, потом колонки, репортажи… А теперь вот, встречаю старых друзей по работе.

Он бросил на неё долгий взгляд.

– Ты совсем не изменилась, – произнёс он медленно, но в голосе слышался вопрос.

Лия чуть усмехнулась, отводя взгляд.

– Олег, мне кажется, я совсем изменилась.

– Возможно, но что—то в тебе осталось прежним.

Она хотела сказать, что он ошибается, но промолчала.

Они говорили долго, вспоминали университет, дни, когда жизнь была простой, а счастье – естественным. Они смеялись, вспоминая забавные моменты, обсуждали профессоров, которых когда—то так боялись, и предметы, которые казались жизненно важными.

Но Лия не могла избавиться от странного чувства.

Если Олег и Вика вместе, значит ли это, что её вмешательства в прошлое не изменили этой части реальности? Или это просто одна из версий того, что могло быть?

Она всматривалась в лицо Олега, ловя в его глазах отражение прошлых лет, и вдруг ощутила, как внутри что—то болезненно сжалось. Перед ней сидел человек, который сумел сохранить себя, пройти путь, не потеряв важного, не забыв, кто он есть. В его голосе звучало спокойствие, уверенность человека, знающего, что его жизнь сложилась так, как должна была. Он жил полной жизнью, двигался вперёд, строил семью, растил детей, наслаждался своей работой. Он помнил их общее прошлое, но не цеплялся за него, не искал в нём потерянных смыслов.

А Лия? Она двигалась? Жила? Или только существовала, наблюдая, как окружающий мир продолжает своё движение, в то время как она застряла в каком—то бесконечном повторении, словно лист бумаги, который невозможно заполнить? Где была её реальная жизнь? Не та, которую видели со стороны, а настоящая, живая, та, что приносит радость и удовлетворение? Она не знала ответа.

Олег сосредоточенно наблюдал за собеседницей, держа в руках блокнот, который скорее служил привычным атрибутом, чем необходимым инструментом. Запись уже шла, но он продолжал делать пометки, машинально подчёркивая слова, обводя что—то в круг, задумчиво постукивая ручкой по краю стола. В этих движениях сквозило что—то старое, знакомое, что—то из тех времён, когда они ещё были студентами, когда конспекты лекций превращалисьв испещрённые чернильными линиями страницы с пометками, стрелками, нарисованными в полях фигурами.

Теперь он был журналистом. Теперь перед ним сидела не просто знакомая по студенческим годам, а женщина, чьё имя знала вся страна, автор, чьи книги заполняли витрины книжных магазинов. Формально они встречались ради интервью, но в его взгляде не было той холодной отчуждённости, с которой обычно смотрели на неё представители прессы. Олег не искал сенсации, он не пытался поймать её на слове, он просто смотрел на неё, словно пытался увидеть ту, которую знал когда—то.

– Твой новый роман о сильной женщине, которая нашла свою судьбу, – сказал он негромко, продолжая постукивать ручкой по краю страницы. – Ты чувствуешь себя так же?

Лия подняла на него взгляд, затем перевела его на чашку с кофе. Темноватая жидкость слегка подрагивала, на её поверхности застыла тонкая плёнка, отражающая мягкий свет ламп. Она вглядывалась в неё, словно надеялась увидеть там ответ.