Книга Сны с чёрного хода 2, страница 113 – Алексей Небоходов

Женщина на отражающей поверхности смотрела прямо перед собой, не мигая, с пустым выражением глаз. Кожа выглядела слишком гладкой, черты лица – безупречно правильными, но за этой внешней гармонией не было ничего, кроме безразличия.

– Кто ты? – её собственный голос прозвучал тише, чем шёпот, сорвался на едва уловимую вибрацию, как если бы воздух внезапно стал гуще.

Но отражение не ответило. Оно просто смотрело на неё – отстранённо, без эмоций, с лёгким оттенком ожидания, будто сама Лия должна была что—то сказать, что—то важное, что наконец объяснит ей, кем она является.

Но она не знала ответа.

Лия вышла из ванной, её босые ноги ступили на прохладный паркет, но она не почувствовала ни холода, ни самой поверхности под ногами. Автоматическим движением потянулась за халатом, висевшим на крючке у двери, и накинула его на плечи, завязывая пояс рассеянно, не задумываясь о движении рук. В комнате стояла полутьма, мягкий свет ночника отражался в зеркале, делая её отражение размытым, неясным, словно не принадлежащим этому пространству.

Она медленно направилась к балкону, отодвинула стеклянную дверь и шагнула в прохладный воздух ночи. Ветер коснулся лица, пробрался под тонкую ткань, заставил дрожь пробежать по коже, но это ощущение скорее напоминало пробуждение, чем дискомфорт.

Внизу расстилался город, огни машин скользили по тёмному асфальту, светились окна, редкие пешеходы пересекали улицы, растворяясь в мягком полумраке переулков. Всё жило своей жизнью: люди спешили домой, кто—то сидел в кафе, кто—то курил, задумчиво глядя на проезжающие мимо автомобили. У каждого был свой маршрут, своё движение вперёд.

Но внутри Лии ничего не двигалось.

Пустота – холодная, тянущая, бездонная – заполнила грудь, словно внутри неё вдруг разверзлось пространство, в котором ничего не осталось.

Она посмотрела вниз, на поток машин, на свет рекламныхвывесок, на людей, живущих своей жизнью, и попыталась вспомнить, кто она.

– Я ведь хотела чего—то другого, да? – слова прозвучали глухо, без эмоций, будто сказала их не она, а кто—то другой.

Вопрос повис в воздухе. Никто не мог на него ответить. Она подняла голову, посмотрела в чёрное небо, где среди городских огней едва различались звёзды, тусклые, далекие, будто стертые временем.

– Я что—то потеряла…

Голос дрогнул, почти перешёл в шёпот. Но кто или что это было?

Ответа не было. В памяти не всплывало ни образа, ни ощущения. Только знание, что некогда в этой пустоте существовало нечто важное. Но теперь оно исчезло.

Лия проснулась рано, но не сразу поднялась с постели. Она лежала, глядя в потолок, чувствуя, как рассветный свет пробивается сквозь плотные шторы, окрашивая комнату в мягкие серые оттенки. Антон спал рядом, его дыхание было ровным, глубоким, и в этом звуке ощущалась какая—то чужая, отстранённая уверенность, будто бы его никогда не тревожили сомнения.

Женщина медленно села, провела ладонью по лицу, задержав пальцы на висках, где слабо пульсировала головная боль. Странное чувство, оставшееся с вечера, не проходило. Будто бы внутри неё поселился кто—то другой, чуждый, безразличный, механический. Всё вокруг оставалось прежним: идеальная спальня, запах дорогого постельного белья, приглушённый свет ночника, оставленного включённым, но внутри всё было неправильно.