Книга Сердце тьмы, страница 43 – Елена Сокол

Мы прошли уже половину пути до моего дома, а я так ни разу и не взглянула на него. И темы, честно говоря, после того, как мы обсудили приезд федерального агента, иссякли. Напряжение между нами уже не витает в воздухе, оно становится вполне очевидным.

– Но если ты решила, что в тебе достаточно сил на то, чтобы дать бой тем, кто лишил Асмунда жизни, то я поддержу тебя. – Добавляет он. – Все вообще изменилось в моей жизни с того момента, как я встретил тебя. – Его пальцы пробираются к моей шее, робко гладят кожу. – Я никогда не думал, что у меня будет с кем-то по-настоящему: это казалось просто невозможным. Но ты больше, чем «по-настоящему». Ты – воздух, которым я дышу. Мой воздух, Нея.

От его слов по моему телу разбегаются мурашки. Мы встречаемся глазами и одновременно вспыхиваем, словно этот самый воздух между нами раскалился до предела.

– Представляешь, каково мне было в тот момент, когда я увидел вас в той комнате с моим отцом? Я готов был обратиться и разорвать его в клочья. Собственного отца, понимаешь?

Я отвечаю ему без слов – просто закрываю и открываю глаза. И лес, у кромки которого мы стоим, отвечает тихим шуршанием ветвей. Мы глубоко вдыхаем аромат сосны, слушаем птиц, щебечущих в кустах у края дорожки, и мое сердце замирает от мысли о том, что придется рассказать ему о своем сне. Вся моя жизнь теперь – сплошной сон, от которого хочется поскорее очнуться.

– Мы не сможем жить нормально даже тогда, когда минует опасность, связанная с Ингрид. Встав на страже этих земель, ты свяжешь себя по рукам и ногам обязательствами, и каждый новый день для тебя будет означать риск. – Говорю я, перехватывая его руку. – Если я останусь с тобой, уже не смогу быть в стороне. Нам придется сражаться плечом к плечу.

Бьорн проводит языком по нижней губе.

– Еслиостанешься?.. – нерешительно произносит он. – Я никуда тебя не отпущу, Нея, что за разговоры?

Я изучаю его лицо из-под ресниц. Если долго смотреть на кого-то, можно увидеть его суть. То, что внутри Бьорна, светится так ярко, что видно за километры. Напускная небрежность, достоинство, которое окружающие принимают за высокомерие, грубость и бравурность остаются во внешней оболочке,изнутри – одна лишь любовь, и это делает его уязвимым. Я делаю его уязвимым, и это, разумеется, плохо для воина.

– Ты такой сильный, Бьорн. – Говорю я, разглядывая его красивое мужественное лицо и светлые, как льдинки, глаза, в которых можно утонуть. – И ты всегда уверен в том, что считаешь правильным или неправильным. А я вот часто сомневаюсь в собственных решениях, и ощущаю стыд за то, что мне недостает смелости отстаивать их.

– Я знаю, куда ты клонишь. – Выдыхает он.

Бьорн приподнимает пальцами мой подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Его пронзительный взгляд ловит меня целиком в какую-то сеть, из которой не выбраться. От волнения я словно забываю о собственном теле, и душе приходится возвращаться в него после неудачной попытки сбежать.

– Я должна тебе рассказать. – Сердце в груди пинает меня изо всех сил. – Сегодня ночью…

– Я слышал, как ты говорила Саре, что нам лучше бы остаться друзьями, – начинает Бьорн и осекается, когда я вытаскиваю из-под футболки цепочку, на которой болтается нетронутая пробирка с кровью.

– Я хотела сделать это. – Признаюсь ему. – Хотела отправиться туда и прикончить ее. Подожди, не говори ничего. – Торопливо бубню я. – Знаю, что бы это значило. Если бы я убила Ингрид, жажда убивать поглотила бы меня целиком. Знаю! Обратной дороги бы не было, и мне пришлось бы убить себя. Или твоему отцу пришлось бы убить меня. Это все неважно потому, что ты был бы жив, и она никому больше не причинила бы вред!