Книга Сердце тьмы, страница 106 – Елена Сокол

Он кладет ладонь на сердце и почти беззвучно шепчет:

– Ты.

«Внутри у меня. Вот здесь. Ты»

И я просыпаюсь.

За окном уже светло. Я машинально проверяю нос, не течет ли кровь, но со мной все в порядке. После снов, в которые приходит Микаэль, вообще, на удивление у меня все хорошо. Я будто восстанавливаю силы. И, все же, мне страшно, что это впечатление окажется обманчивым.

Внизу, когда я спускаюсь к завтраку, уже шум и гам.

– Наши родственники приехали. – Шепчет Сара, встречая меня в коридоре. – Поехали, купим кофе по дороге, я не вынесу тут ни минутой дольше!

– Сколько их здесь? – Я оглядываю толпу, набившуюся в кухню и галдящую на все лады.

– Человек сорок, и еще столько же на улице. Мама пытается объяснить им, как проехать в Лаппар, где остался наш трейлер.

– Они что, там все поселятся? В вашем трейлере?

– Нет, конечно, но устроятся как-нибудь, поставят палатки. – Она тащит меня по коридору, но каждый из цыган тянет меня за одежду, будто хочет отщипнуть кусок. – Простите, простите, нам нужно в школу, а то мы опоздаем! – Сара оборачивается и шепчет мне на ухо. – Вон тот, со здоровенной сережкой в ухе – Пеша, и он уже пытался свататься ко мне пять минут назад.

– О, привет. – Улыбаюсь я ему.

У парня шикарные, черные, как смоль, брови и бакенбарды. «Бакенбарды?!» Я оборачиваюсь, чтобы бросить на него последний взгляд. На нем крутая шелковая рубаха рубинового цвета. У-ух! Не жених, а загляденье.

– Ну, все, Ульрик уже в их лапах. – Вздыхает Сара, заметив своего парня на кухне в окружении Анны и родственников.

– Не каале? Не каале?! – Изумляются они, рассматривая его со всех сторон. Разве что в рот не заглядывают. – Он что, не цыган?

Одна из женщин брезгливо трогает свитер с эмблемой школы, в который Улле одет, а другая цыганка выдирает волос с его головы.

– Ай! – Вскрикивает Улле от неожиданности.

– Нам пора! – Тоном, не терпящим возражений, заявляет Сара, продравшись сквозь толпу и ухватив его за руку. – Рвем когти! – Шипит она, толкая нас к выходу.

Возмущенное цыганское многоголосье сопровождает нас в коридоре, а затем и на улице, когда мы выходим. И затихает лишь тогда, когда мы садимся в машину и отъезжаем на приличное расстояние.

– Что это было?! – Истерично восклицает Улле. – Они меня чуть не раздели!

– Может,и раздели. – Пожимает плечами Сара. – Ты бы карманы-то проверил. Тетушка Мала трижды попадалась на махинациях с ценными бумагами, дядя Тамаш – наперсточник, его сестра Марго толкает паленые шмотки, Киззи промышляет подделкой документов, а Шандор – картин. Питти угонял машины, но уже отсидел и вышел, теперь вот продает железо. Ну, как продает… Что, где унесет, все то – его.

– Деньги и документы у меня были в машине. – Шарит по карманам Улле. – А вот жвачка… жвачка из кармана пропала!

– Эта? – Улыбается Сара, держа в руках упаковку.

– Ах, ты! – Ударяет он по рулю. – Чертовка!

– Этому учат цыган с детства. Прости.

Учебный день пролетает почти молниеносно: все мы в ожидании того, что Асвальд вновь позволит нам провести время с книгой. Он обещал Бьорну, что сегодня мы сможем почитать ее под его неусыпным взором, и случится это сразу, как Халберг покинет город, а Асвальд вернется домой.

Вечером у парней должна состояться игра, и разговоры у них только об этом. Даже несколько замечаний от преподавателя не способны прервать их спортивную болтовню: они буквально брызжут слюной, доказывая друг другу необходимость той или иной тактики на поле.