Книга Сердце тьмы, страница 104 – Елена Сокол

В них совершенно невозможно узнать Бьорна и Улле, но проблема в другом: если волк попробует напасть на кого-то из нас, он может серьезно пострадать от лап медведя. И, скорее всего, Бьорн не отпустит его, пока не поймет, что же руководит этим зверем на время обращения.

И медведь, словно в подтверждение моих мыслей, предупреждающе бьет в землю лапами рядом с волком.

Тот, огрызнувшись, нехотя приклоняет голову, но и это еще ничего не значит. Бьорн позволяет ему подойти ближе и дает обнюхать себя. Волк осторожно переступает с лапы на лапу, исследуя здоровенную мохнатую башку медведя с черными глазами-бусинами.

Это продолжается с минуту, а затем волк, поджав хвост, тянется к его морде и… облизывает ее. Я слышала, что в природе они так признают вожака – более сильного волка, но вот с медведями контакт подобного образа это точно что-то говорящее о наличии разума и интеллекта. Значит, волк понимает, кто перед ним? Значит, может контролировать свои действия и чувства?

Но Сара, кажется, не разделяет мои надежды: она не дышит, наблюдая за взаимодействием двух зверей. И даже через пару минут, когда животные, исследовав друг друга, вспоминают о нашем существовании, она все еще остается недвижима и бела, как мел. Наконец, медведь ударяет волка башкой, подталкивая в сторону Сары, и тот обращает на нее взгляд.

Теперь он спокоен, шерсть не стоит гребнем, она улеглась. Пасть прячет острые зубы, когти тоже скрылись в мохнатых лапах.

– Ульрик? – Произносит Сара едва слышно.

Ее голос хрипнет, растворяется в шуме леса и воды.

Волк опускает голову, словно соглашается. Затем медленно поднимает на нее взгляд и осторожно, будто не хочет напугать, подходит. Пока ее дрожащая рука тянется к его узкой морде, в его глазах промелькивает что-то родное и знакомое. Это наш весельчак Улле: забавный, временами нелепый и, конечно же, добрый. Даже сейчас.

– Улле. – Ее глаза блестят от слез, когда она кладет ему ладонь на лоб.

И волк наклоняется, подставляя спину.

– Улле! – Сквозь слезы смеется Сара, осторожно поглаживая здоровенную темно-серую псину.

И тут мы окончательно убеждаемся, что это он – ошибки быть не может: волк начинает кружиться, гоняясь за своим хвостом, носится по поляне, как в задницу ужаленный, и ведет себя, точно несмышленый щенок на первой прогулке в парке. Раскапывает сухую листву, обнюхивает каждую корягу, бросается за бабочкой и пытается поймать ее зубами.

– Боже, да он метит под каждым деревом! – Сокрушается Сара, когда спустя пару десятков минут мы начинаем движение к реке.

– Наслаждается своим новым воплощением. – Смеюсь я.

Медведь в этот момент припускает вперед с удивительной грацией, а волк, точно преданный пес, пулей летит за ним.

– Помнишь, ты пыталась почувствовать, с кем я была? – Спрашиваю я. – В тот день, когда у Бьорна была инициация на берегу реки. Ты предположила, что с медведем, и расстроилась, что тебе всякая чушь лезет в голову. – Я наклоняюсь, собираю несколько цветов и сплетаю их в венок.

– Помню. – Опираясь на трость, перешагивает корни деревьев Сара.

– Я тогда думала, что это из-за медвежьей шкуры. – Вспоминаю я. – А ведь ты, возможно, просто увидела будущее. Не думала о таком?

– Видения вообще как калейдоскоп – смотришь под разными углами, и все время разное видишь. – Рассуждает она. – Как на экзамене по литературе: пытаешься объяснить, что имел в виду автор, а этот самый автор, наверное, в гробу крутится от невозможности проорать, что он совсем другое имел в виду.