Книга Трудности перевода с драконьего, страница 125 – Марина Ефиминюк

— Аккуратнее, госпожа Риад, — протянул мне руку. — Постарайся не скатиться следом за своим ботинком.

Все, что писали в любовных романах о драконьих сокровищницах — полная чушь. Очевидно, авторы ни разу в глаза этих самых сокровищниц не видели. Никаких золотых монет, валявшихся вперемешку с украшениями, или сундуков с драгоценностями. В сводчатых стенах пещеры были вырезаны глубокие, светящиеся изнутри ниши. В каждой хранились предметы, дорогие сердцу дракона. Неожиданные, необъяснимые, несущие глубоко личные истории.

Здесь лежал любовный роман на нэйрийском языке, который мы читали в «тихую» ночь перед свадьбой. В отдельной нише стояла костяная башня с острым шпилем из набора валлейских шахмат. Неожиданно я узнала в ней фигурку, когда-то перевернутую мной в качестве первого подарка кейриму. Набор с костяными драконами в простой шкатулке, переданный из Талуссии, тоже хранился здесь.

— Это твои сокровища? — тихо спросила я, аккуратно пальцем проведя по медной ритуальной чаше.

— Ты представляла сокровищницу по-другому? — Он следил, скрестив руки на груди. Кажется, его разбирал смех.

— Одного не понимаю… — Я бросила на мужа недовольный взгляд и потрясла руками. — Где золото? Где мои золотые слитки?

— В дворцовом хранилище, конечно, — не понимая сути претензии, пояснил Зорн. — Но большая часть вложена в иноземные монетные дома.

— Кажется, ты разбил мне сердце, — честно призналась я, прижав руку к груди.

— Почему?

— Я хотела посмотреть на свои слитки хотя бы одним глазком! Возможно даже кончиком пальца потрогать! — воскликнула я. — Чувствую себя глубоко обманутой.

— Хочешь заключить новый брачный договор?

— Да! — согласилась я. — У меня есть условия. Не одно!

Абсолютное сумасшествие, что мы разорили его сокровищницу. Бессрочный магический договор писали на листе пергамента, каким-то старинный самописным пером, по очереди карябая свои условия. От усердия два раза проткнули тонкую бумагу. Я окончательно запуталась в количестве слитков, которые он мне обещал, и прописала больше. Впрочем, Зорн не возражал.

— Ты родишь мнесына и дочь, — написал он.

— Пол ребенка невозможно предугадать, — заметила я.

— Значит, у нас будет большая и шумная семья. За каждого ты получишь по пять золотых слитков.

— Что-то ты дешево своих наследников оценил, — проворчала я.

— По десять.

— Записывай, — махнула я рукой и добавила: — Помни, я не просила, ты сам предложил. Не смей рассказывать нашим детям, что их мать меркантильная! Дай внесу отдельным пунктом.

Договор мы жгли в ритуальной чаше, а пепел спрятали в старинный медальон, найденный в одной из шкатулок, и оставили в пустой нише сокровищницы.

Чудесная вышла ночь. Спали под одним пледом на шкуре неопознанной бестии. Утром еле соскреблась с пола. За окнами светило яркое солнце. Открывался потрясающий вид на заснеженные горы, дух захватывало. В воздухе за стеклом, мерцая, кружились многочисленные снежки. Оставалось неясным одно…

— Как мы отсюда вернемся домой? Здесь есть портальные ворота? — наивно спросила я у Зорна, и тот одарил меня выразительным взглядом. — Ясно, опять полетим…

До дозорной башни дворца мы добрались за четверть часа. Я скатилась со спины мужа и слегка протанцевала, стараясь сохранить равновесие. При виде меня, одетой в мужской костюм, красный плед и один огромный ботинок (второй покоился в горах), у Рениссы подогнулись колени. Она плюхнулась на каменный пол и прикрыла ладонью дрожащие губы. В глазах блеснули слезы.