Книга Убивая тени, страница 78 – Кэтрин Куинн

Сожаление – самое суровое наказание. Не Туман. И не смерть. Еще один жизненный урок от дяди Мики.

Я усвоила его на собственном горьком опыте в день своего четырнадцатилетия.

Лиам несколько недель уговаривал меня пойти с ним на ежегодную деревенскую ярмарку. Там проходили парады, царило веселье и всюду громоздились палатки с товарами со всего королевства. Зрелище обещало быть грандиозным, но, будучи вздорной и замкнутой натурой, я отказала Лиаму. Мне не хотелось находиться в окружении знакомых мне людей, притворяясь, что их взгляды меня не беспокоят. И то, как они украдкой рассматривают мои руки в перчатках, не вызывает у меня тайного желания спрятаться и заплакать.

Лиам умолял и умолял не переставая, но я все равно отказалась, даже будучи его единственным близким другом.

После того как произошел несчастный случай – и моя жизнь навсегда изменилась, – мало кто решался сблизиться с моей семьей. Поэтому Лиаму пришлось отправиться на ярмарку в одиночку.

Последний приступ случился всего неделю назад, но брат казался в порядке – или, по крайней мере, я твердила себе это, – однако, по правде говоря, в основе моего решения лежала трусость.

Как мне позже сообщили, спустя час пребывания на ярмарке Лиам упал, задыхаясь и хватая ртом воздух, в одиночестве на той многолюдной площади. Он свернулся в клубок, пока посетители топтали его, пиная сапогами по ребрам. По случайности мама отошла от своего прилавка с бельем, чтобы прогуляться по палаткам, и тогда заметила его.

Он был весь в синяках и кровоподтеках, а легкие брата хрипели при каждом вдохе. Следующие несколько недель Лиам пролежал в постели, и каждый раз, когда я видела его лицо, меня охватывал стыд.

Зная, насколько он болен, я должна была быть рядом, должна была защитить его. Но нет, я настолько страшилась мелких сплетен, что бросила его. Покинула собственного брата.

В тот день я осознала, что, даже если это причиняет боль, временами нам следуетотдавать часть себя тем, кого мы любим. Если не пожертвовать этими частичками, ничего нового – и, вероятно, прекрасного – не сможет вырасти на их месте.

С тех пор я больше никогда не отказывала Лиаму – во всяком случае, в том, что имело для него значение. Любовь не что иное, как жертва, и ради брата я готова была отдать всю себя.

– Знаешь, – начал Патрик после долгих минут молчания. – Ты очень напоминаешь мне одного человека, которого я когда-то знал.

Я отмахнулась от воспоминаний о прошлом и о Лиаме. Что оказалось гораздо проще, чем хотелось бы.

– Подругу? – спросила я, подмигивая.

Не могла представить Патрика с возлюбленной. Не то чтобы он не был привлекательным, с его сильной челюстью и удивительно впечатляющим телосложением, учитывая отсутствие физической силы. Просто он застенчив, иногда даже слишком.

– Что-то вроде того, – пробормотал друг более мрачным тоном. – Она умерла. Много-много лет назад.

Что-то сжалось у меня в груди, когда я увидела, как лицо Патрика исказилось от боли, затаившейся глубоко под плотью.

– М-мне так жаль.

– Да, мне тоже, – усмехнулся он, тяжело сглотнув. – Она была бойкой и упрямой и ввязывалась во все неприятности, какие только могла найти. Если дело не обещало опасность, ей было не интересно. – При этой мысли уголки его губ приподнялись. – Я не думал, что живу, пока не встретил ее, а когда она ушла, ничего уже не было прежним.