Книга Сокрушая ночь, страница 43 – Кэтрин Куинн

На миг меня парализовало потрясение: я не могла ни отреагировать, ни сдвинуться с места, ни предпринять хоть что-нибудь. Должно быть, все это – ночной кошмар, больной, извращенный сон.

Кнут рассек воздух, опустившись на спинукапитана, из которой тотчас хлынула кровь. Джуд закричал, и этот звук стал моей погибелью.

– Все прекратится, если ты заговоришь, – пообещал угрюмый страж, державший кнут. Он разочарованно вытер пот со лба. – Просто скажи и избавь себя от боли.

Джуд не вымолвил ни слова.

Языки пламени лизнули мои внутренности, и на этот раз я не смогла понять, было ли дело в магии или же в моей ярости. Я сжала кулаки и шагнула вперед, чувствуя, что снова ощущаю свое тело.

Мне хотелось броситься к Джуду, закрыть его тело своим, стереть из памяти тот пронзительный крик, что слетел с его губ. Но я не могла контролировать свои действия, каждый шаг встречал сопротивление.

Однако мне было все равно. Ничто не могло меня остановить. Никакая потусторонняя магия или промежуточные миры.

Я не понимала, как все это работает, но вид его мучений делал невозможное обыденным. Я приближалась к капитану.

Страж не заметил меня. Никто не бросился ко мне с криками. Я оставалась невидимкой, и мне это претило, поскольку хотелось обхватить руками шею этого здоровяка и заставить его смотреть мне в глаза, пока я отправляю его в мир иной.

Только Джуд побуждал меня двигаться к нему, в воздухе витал тяжелый запах меди.

Я замерла в футе от него, достаточно близко, чтобы видеть, как из его ран струйками сочится кровь. И осторожно протянула руки. Они дрожали. Всевокруг дрожало.

Кнут с шипением прошел сквозьмое тело, тени расступились, как рябь по воде. Я оставалась невидимым и бесплотным фантомом, который не мог ничего предпринять, кроме как наблюдать за творящимся ужасом.

И все же я потянулась к щеке Джуда, желая прикоснуться и сосредоточив все мысли на его защите.

В дюйме от его бледного лица я столкнулась с непреодолимым сопротивлением. Оно пробудило во мне дикое и неистовое отчаяние.

Я колотила по барьеру из плотного воздуха, слезы наворачивались на глаза с каждым тщетным ударом. Спустя несколько мгновений бесполезной борьбы остатки моей брони треснули – и на меня обрушилась реальность. Ярость обернулась печалью, и эта печаль поглотила все, чем я когда-либо являлась. Я опустила руки, едва устояв на ногах.

– Джуд, – прошептала я, слезы обжигали щеки. Во мне не осталось сил, чтобы сдержать их, и капли беззвучно стекали одна за другой по щеке и к губам. – Я здесь, Джуд. Пожалуйста, посмотри на меня.

Голосоставался единственным оружием в моем арсенале, и я презирала то, насколько слабой себя из-за этого чувствовала. На этот раз я не могла использовать ни руки, ни холодное оружие – только… себя.И временами я считала, что меня недостаточно. Но чем дольше я всматривалась в Джуда – сосредоточившись на его ужасных порезах, – тем яснее становилась тюремная камера, и тем больше я сама наполнялась ощущениями. Мне стало казаться, что я действительно стою там, в темнице, но никто не слышит моих криков, пока…

– Киара? – пробормотал Джуд голосом не громче шепота. Он сморгнул бисеринку пота, стекающую со лба в глаза. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. – Ты вернулась.

Страж приостановил наказание, но спустя секунду снова нанес удар. Я закричала; в то время как Джуд молчал, мой рев ярости сотрясал кости, казалось, что от него дрожат даже стены камеры.