Книга Сокрушая ночь, страница 44 – Кэтрин Куинн

Я ощутила привкус желчи, которая грозилась выплеснуться наружу. Когда сглотнула ее, она обожгла горло. Ран было слишком много, агония капитана чересчур очевидна. Я трусливо отодвинулась от его спины.

– Джуд, слушай мой голос, – умоляла я, не сдерживая слез и понимая, что ничегоне могу сделать. До чего же бесполезной я себя чувствовала. Поистине никчемной.

Меня не волновали слезы. Они были лишь вырвавшимися наружу частичками наших душ, и я рыдала так, словно это меня хлестали по спине, раздирая кожу.

В каком-то смысле наблюдать за происходящим было еще хуже.

– Я здесь. Я рядом. И я приду за тобой. – Тени обвили кончики моих пальцев, когда еще одна неумолимая атака кнутом обрушилась на его кожу. Тени злобно вспыхнули серебристым цветом и заискрились, напомнив мне молнию во время грозы. Мое горе ширилось, а воля к борьбе с невозможным расцветала, как пробившийся сквозь камень сорняк.

Всю его жизнь люди отказывались от него. Но я никогда не откажусь.

– Джуд? – Я давилась всхлипами и боролась за глоток воздуха. – Ты со мной?

Тело капитана задрожало, будто от моего ласкового прикосновения.

– Я скучаю по тебе, – пробормотал он, опустив голову между плеч. Он даже не смог поднять ее и встретить мой взгляд. – Никогда не думал, что буду по кому-то скучать. От этого осознания становится еще хуже.

Мое сердце разрывалось на части – я чувствовала то же самое, и он прав: так все становилось еще хуже, еще тяжелее.

– Даже не смей сдаваться, –отрезала я, желая схватить его за подбородок и заставить поднять голову. – Потому что, как только я спасу твою задницу и испепелю каждого, кто посмел причинить тебе боль, ты позволишь мне наконец позаботиться о тебе, глупый, глупый упрямец.

Из-за слез я не могла нормально дышать.

– Джуд, я… То, что я чувствую к тебе… Наблюдать за этим меня убивает. – Я не врала, у меня болели части тела, о существовании которых я и не подозревала, а в груди зияла огромная пустота, которая с жадностью поглощала разумные мысли. Я никогда не ощущала подобного – такого внутреннего опустошения, причинявшего нестерпимую боль.

Джуд застонал, приподняв голову и вздернув подбородок. Я увидела его правый глаз, в котором больше не осталось того тепла, к которому я привыкла.

От сего зрелища по спине прокатилась волна ярости.

– Киара, возможно, ты всего лишь плод моего воображения, но мне все равно. Просто хочу, чтобы ты знала… – Он закашлялся и сплюнул кровь, пока его тело сотрясала мелкая дрожь. Я зашипела, сжимая кулаки. Джуд продолжал, не громче шепота: – Знаю, ты не любишь эмоциональные речи, но если мне суждено умереть, то я должен это сказать.

К черту.

– Ты не умрешь…

– Думаю, я начал влюбляться в тебя с того момента, как увидел в Силе. И окончательно влюбился, когда ты поцеловала мои шрамы на той поляне и позволила увидеть тебя всю. Я видел перед собой девушку, которая боролась со смертью и восстала из пепла. Я в-видел… я видел тебя так же отчетливо, как и ты меня, и в-впервые мое отражение меня не пугало.

В тот день, когда я поцеловала его шрамы, а он – мои, я сорвалась вниз, нырнув в место, откуда нет возврата. И да видят боги, я никогда не хотела оттуда возвращаться. Именно тогда Джуд стал ощущаться как дом.

И мой дом медленно разрушался, кирпичик за кирпичиком.