Онлайн книга «Берен и Лутиэн»
|
О Берене, сыне Барахира, и о том, как ему удалось спастись Стояла осени пора, Пригнали с Севера ветра Густую хмарь. Темна, мутна, Плескала стылая волна, И шелестел пожухший дрок. «Сын Берен, – Барахир изрёк, — Дошла молва: на нас Гаурхот Рать многочисленную шлет; У нас же на исходе снедь. Тебе достался жребий – средь Всех прочих: так ступай скорей Просить подмоги у друзей, Какие даже посейчас Тайком поддерживаютнас, И постарайся принести Нам вести. Доброго пути! Вернись скорей! Отряд наш мал, Да Горлим или заплутал, Иль мертв. Нам без тебя невмочь! Прощай!» Пустился Берен прочь; Пока же шел сквозь чащу он, В душе, как погребальный звон, Звучали эхом без конца Последние слова отца. Сквозь лес и топь, и луг, и лог Он шел и шел: был путь далек, Он миновал Сауронов стан: Пылал костер, багрово-рдян, И вой заливистый не молк: То промышляли орк и волк. Когда же повернул он вспять, Пришлось ему заночевать В лесу: устал и изнурен, Найдя барсучью нору, он Залег под корни и траву. Во сне, а может, наяву Он слышал: маршем шли войска — В нагорья, вверх, под облака, К крутым плато в кольце хребтов, Под звон кольчуг и лязг щитов. Затем он соскользнул во тьму — На дно – но удалось ему, Рванувшись из последних сил, Всплыть вверх и вынырнуть сквозь ил У кромки сонного пруда. Темнела тусклая вода, Деревья мертвые вокруг Вздымали ветви: каждый сук Листва живая облекла — Трепещут черные крыла, И гнутся ветки, как былье: Нет, то не листья – воронье! Сочится кровью каждый клюв. Камыш и ряску всколыхнув, Отпрянул Берен прочь. Но вот, Над мертвой гладью жутких вод Сгустилась тень, бледна, тускла, И тихо, медленно рекла: «Я Горлим был, теперь я дух, Лишенный воли, к чести глух, Предатель преданный. Не стой, Не жди! Назад спеши стрелой! О Барахиров сын, воспрянь! Сомкнулась Морготова длань На горле твоего отца! Про тайный стан у озерца Проведал Враг – и знает путь В наш лагерь». Адских козней суть Раскрыл тут Горлим, рассказал, Как он обманут был и пал, В слезах просил простить ему И канул вновь в немую тьму. Проснулся Берен, – ярый гнев Его объял, в груди вскипев; Свое оружье подобрав, Как вспугнутый олень, стремглав, Помчался он, не чуя ног, Через болота, лес и лог, До света не повременя. С закатом, на исходе дня Вернулся к Аэлуину он. Багряно-алый небосклон Огнем на западе пылал, Но Аэлуин – от крови ал, Кровь меж камнями запеклась; Красна истоптанная грязь. А на березах тут и там Расселась по нагим ветвям Густая стая воронья, Ошметки влажные клюя: Как клочья мглы, черным-черна. «Не скор был Берен! – так одна Закаркала. И жуткий хор Откликнулся: «Ха-ха! Не скор!» И Берен поскорей в камнях Похоронил отцовский прах, Не начертав ни рун, ни слов Над насыпью из валунов; Но в верхний камень, исступлен, Ударил трижды; трижды он Отцово имя прокричал, И эхо дрогнуло средь скал. «За гибель я твою воздам, Хотя бы к Ангбандским вратам Судьба направила меня», — И он, слезы не пророня, Отворотился молча: мгла Герою сердце облегла: Сир, обездолен, одинок, Он в ночь пустился без дорог И без труда сыскал следы — Победоносны и горды, Назад убийцы маршем шли В пределы Северной земли, Топча кусты, трубя в рога. По следу злобного врага, Как пес – за дичью, быстр и смел, Шел Берен. Где родник темнел (То Ривиль тонкою струей, Излившись с пустоши глухой, Нес воды в серехский тростник), Головорезов он настиг. Со склона ближнего холма Он счел их всех: врагов – не тьма, Но всех он перебьет навряд: Велик достаточно отряд, Разбивший лагерь у ручья. Бесшумно, как в траве змея, Поближе подобрался он. Уже сморил уставших сон; Разлегшись, пили вожаки, И, ухмыляясь воровски, Награбленному счет вели, И по рукам трофеи шли. Завистливо и алчно всяк Косился на любой пустяк, Что посрывали с мертвых тел. Один кольцо в руках вертел: «Чур, это мне! Гляди, братва, Моя добыча какова! Таких немного видел мир! Сраженный мною Барахир Его носил, стервец и плут! Когда побасенки не врут, Какой-то там эльфийский князь Им наградил, не мелочась, Лихого мечника. И что ж? Он пал – на что подарок гож, Раз Барахир уже мертвец? Хоть от эльфийских от колец Добра не жди, я утаю Находку ценную свою, Удвоив жалкий свой барыш. Расстаться с перстнем? Нет, шалишь! Мне Саурон наказал принесть Кольцо – но у него не счесть В казне сокровищ! Ей-же-ей, Чем князь богаче, тем жадней! Чур, про добычу ни словца! Скажу, что не нашел кольца!» Тут из-за дерева стрела Взвилась – и речь оборвала: С торчащим в горле острием, Убийца рухнул вниз лицом, Ухмылки не стерев. Стремглав, Как беспощадный волкодав, Ворвался Берен в стан врагов, Двоих отбросив, заколов Того, кто дал отпор ему, Схватил кольцо, и вновь во тьму Метнувшись, сей же миг исчез. Истошный крик прорезал лес: Звенели в нем и страх, и гнев; Как волчья стая, озверев, Убийцы кинулись вдогон, Ломясь сквозь зарослей заслон, Поднявши гвалт, и рев, и вой, Ругаясь – и за роем рой Пуская стрелы наугад — Где тени и листы дрожат. Был Берен в добрый час рожден, Над стрелами смеялся он, Неутомим и легконог, Любого обогнать он мог; Как эльф, знал все пути лесов; Броня работы кузнецов Из Ногрода, крепка, светла, От стрел владельца берегла. |