Книга Плененная, страница 89 – Сильвия Мерседес

Илюзин всплескивает руками.

– Лодирхал сам выбрал себе в жены человека. Не ты же в этом виноват!

– Вряд ли Узы Судьбы можно назвать «выбором». По моему мнению, так выбора у него как раз не было.

Илюзин некоторое время молчит, глядя в глаза принцу в такой напряженной тишине, что, боюсь, от одного неловкого движения с моей стороны вспыхнет искра и полыхнет весь балкон. Я сижу, затаив дыхание, вцепившись в подлокотники и в ожидании сама не зная чего.

В конце концов Илюзин ровным голосом произносит:

– Возможно, тебя твое собственное будущее не волнует, Кастиен, но оно волнует меня.

Напряжение разрушено. Ничего не полыхнуло. Принц лишь вытирает рот и поднимается.

– Я нахожу твои волнения утомительными. Мне еще нужно закончить работу, и я вынужден уйти. Доброго вечера, прекрасная Илюзин.

Он кланяется. Сначала Илюзин. Потом – мне.

Я не знаю, куда деть глаза. Зачем он поклонился мне? Он не должен был этого делать. Особенно перед принцессой! Он – владелец моих Обязательств. Я – его Должница. Мне вообще не следовало находиться здесь, сидеть за одним с ним столом.

Ведя себя так, будто ни в его поведении, ни в ситуации в целом нет ничего неуместного, принц пересекает зал. Лоуренс открывает перед ним дверь и закрываетее, выйдя вслед за принцем.

Я остаюсь под звездным небом наедине с принцессой Солиры, мечтая быть где угодно, но только не тут. На языке камнем лежит недожеванный кусок. Я заставляю себя его проглотить, торопливо промокаю губы салфеткой и начинаю вставать.

– Обычно я невысокого мнения о человеческой магии.

Я застываю. Илюзин обращается ко мне? Я бросаю на принцессу взгляд, но она не смотрит на меня. Илюзин откусывает кусочек от бутерброда с сыром. Зубы у нее почему-то острые и устрашающие на вид.

– Большинство людей, – продолжает она, словно размышляя вслух, – кажутся хрупкими сосудами для магии, если, конечно, владеют таковой. Кастиен же считает, что ты обладаешь не только сильной магией, но и потенциалом использовать ее должным образом.

Лишь теперь ее сияющие глаза встречаются с моими. Она впервые смотрит на меня, по-настоящему смотрит.

– Надеюсь, он прав. Надеюсь, ты вскоре научишься использовать силу, которой, по его мнению, наделена. Потому что, если Кастиен будет вынужден использовать свою человеческую магию еще хоть раз, он, несомненно, умрет.

Я гляжу на нее, не зная, что сказать. А если бы и знала, то не уверена, что смогла бы вымолвить хоть слово.

Илюзин поднимается, обходит стол и, остановившись возле меня, кладет ладонь на мое плечо.

– Подумай о том, что я тебе сказала, смертная служанка. – В ее голосе не холод и жесткость, а шокирующая меня глубокая искренность. – Мы должны спасти Кастиена от него самого.

С этими словами она уходит. Я не оборачиваюсь посмотреть ей вслед, слушая шорох ее стелющегося по полу шелкового платья, а потом тихий скрип открывшейся и закрывшейся двери. За спиной ощущается пустота. Я одна.

Я опускаюсь на стул и, обессиленная, просто сижу и смотрю поверх городских крыш на Аурелис, виднеющийся на горизонте благодаря магическим чарам.

Я покидаю балкон, собираясь вернуться в свою комнату, но стоит мне выйти в коридор, как мысль о том, чтобы провести долгую ночь в тишине и одиночестве, становится невыносима. Только не сейчас. В моей голове полный беспорядок, и я не готова оставаться с ним один на один.