Книга Плененная, страница 38 – Сильвия Мерседес

Испуганно вскакиваю.

– Хватит! – Мой голос громок и тверд. И стоит мне заговорить, как тени отступают, становясь совершенно обычными. Пустыми.

Я снимаю красивое платье и надеваю ночную сорочку. Бросив последний взгляд на поднос с едой, залезаю в постель, натягиваю до подбородка одеяло и зарываюсь лицом в подушку.

Следовало бы погасить лампы. Лир научила меня, как это делать: достаточно просто сказать нужное слово. Но я боюсь. Крепко смежив веки, считаю до ста. Снова открыв глаза, смотрю на тончайший балдахин над головой.

В раздражении сажусь, откидываю одеяло и вылезаю из кровати. Достаю из трюмо свечу, зажигаю ее от одного из настенных канделябров и ставлю в серебряный подсвечник.

В Веспре, королевстве вечных сумерек, ночь мало чем отличается от дня. Служащие во дворце люди – такие, как я, – определяют время по звону колоколов. Однако мне кажется, что ближе к полуночи, когда небо за окнами становится цвета индиго, а звезды еще ярче сияют на его иссиня-черной канве, во дворце значительно темнеет.

Я высоко держу свечу. Она дает не теплый огненно-желтый свет, как в моем мире, а лунно-белый – бледный свет, подходящий этому миру. Несколько секунд я стою в коридоре, глядя в сторону библиотеки. Сердце отбивает причудливый ритм. Подстегнув себя, иду дальше, целеустремленно и быстро. Но не в библиотеку. Я направляюсь в другое место, и знаю путь, поскольку порасспрашивала о нем.

До западного крыла я добираюсь, не встретив ни единой живой души. Легко представить, что дворец покинут и что в этом царстве призраков и воспоминаний я осталась совершенно одна. Сам воздух тут наполнен пустотой, за которой ждет мир Кошмаров.

Сжав зубы, прогоняю страх. Не могу позволить ему поглотить меня.

Я пересекаю длинную галерею с окнами от пола до потолка по обе ее стороны. Окна не застеклены и не защищают от прохлады ночного воздуха. Это крыло возвышается над землей на много этажей, и воображение рисует, как пол галереи раскачивается над пропастью. Поэтому я иду, приклеившись взглядом к двери на противоположном конце.

Когда я до нее дохожу и поворачиваю ручку, дверь открывается. Она незаперта, но в глубине души я надеялась на обратное.

Толкнув дверь, вижу перед собой длинную винтовую лестницу. Я делаю глубокий вдох и начинаю подъем. На левой стене множество окон, открывающих вид на залитуюлунным светом Веспру. Еще больше окон справа – зарешеченных, в тяжелых дверях. Комнаты за ними темны и, что важнее, пусты. Однако я уверена, что пришла куда нужно. Поэтому продолжаю подниматься все выше и выше, пока не достигаю самой вершины башни. И самой последней комнаты.

Я подхожу к зарешеченному окну и заглядываю внутрь.

Комнату – маленькую, уютную, красиво обставленную – освещает единственная лампа, висящая по центру потолка. В изножье кровати аккуратно сложено толстое стеганое одеяло. К небольшому камину придвинуто кресло с мягкой обивкой. Стены украшены гобеленами с мирными пасторальными сценами, на полу лежит густой ворсистый ковер. Даже окно, в которое я смотрю, обрамлено кружевными занавесками.

Других окон нет.

И нет книг.

В комнате сидит худая фигурка. Не в кресле и не на постели, а прямо на полу, лицом к стене. Вжавшись в угол и поджав под себя босые ноги. Она словно прячется от света лампы.