Книга О чем молчит река, страница 199 – Изабель Ибаньез

– Я не ранена, – едва слышно произнесла я.

Но я не была в порядке.

Я стояла на балконе родительского номера, и лунный свет заливал город тысячи минаретов серебристым сиянием. Я плакала до тех пор, пока не заснула. Мне приснился кошмар, и я проснулась в слезах. До рассвета оставалось еще несколько часов.

Горе не давало уснуть.

Ночь выдалась холодной. В Египет пришла зима, и холодок пробежал у меня по спине. Я задрожала. Отвернулась и трясущимися руками закрыла за собой дверь. У меня не осталось сил не то что добраться до спальни, а просто сделать еще хоть шаг, и я опустилась на диван. Магическая шкатулка стояла на деревянном кофейном столике. Я рассеянно взяла ее в руки.

На меня нахлынуло воспоминание. Самое ужасное из всех, что я видела.

Римские солдаты перевернули покои Клеопатры вверх дном. Ингредиенты для ее заклинаний были уничтожены и сожжены. Бутылки с бальзамами опустошены и выброшены в окно. У Клеопатры не осталось сил, когда она предстала перед императором, ее служанки плакали от ужаса.

Эмоции Клеопатры накрыли меня. Ярость. Отчаяние. Печаль от того, что она потеряла все.

Желание спокойно жить со своим возлюбленным.

Я моргнула, и все исчезло, воспоминание рассеялось, как туман. Тишина в комнате отдавалась в моих ушах. Энергия бурлила у меня под кожей.

Я хотела разыскать свою мать.

Где бы она ни была, я найду ее. Она заплатит за все, что украла у меня.

Мой дядя спал как убитый. Я пыталась уложить его поудобнее, подтянув одеяло к его подбородку, но он беспокойно откидывал его в лихорадочном сне. Я сидела на стуле возле его кровати в «Шепердсе». В номере царил беспорядок: комната была завалена книгами и свернутыми картами, несколько чемоданов и одежда свалены в кучи на полу.

В моих мыслях была одна лишь кровь.

Сколько бы я ни просидела в ванне тем утром, я не могла избавиться от песка, забившегося под ногти, в уши и волосы. Не могла отмыться. Не могла избавиться от образа Эльвиры, который всплывал в моей памяти. Отчаяние на ее лице прямо перед смертью.

Она умерла по моей вине.

Эльвира последовала за мной, а я не смогла уберечь ее. Как я могла простить себя? Нельзя было втягивать Эльвиру в этот хаос. Она верила, что я позабочусь о ней. Я должна была запереть дверь, помешать ей сбежать из нашего номера. Должна была проснуться раньше ее и предвидеть ее злосчастное решение спуститься в холл.

Должна была знать, какой была моя мать.

Но я не знала, и Эльвира погибла.

Я зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик. Мне не хотелось будить дядю. Я откинулась на спинку стула и попыталась держать глаза открытыми. Я не спала и не ела уже… ох, я понятия не имела сколько.

На второй день мой дядя наконец открыл глаза. Он не мигая уставился в потолок тускло освещенной комнаты. Уит пришел чуть раньше и сидел со мной, пока я хлопотала над TíoРикардо, вытирая ему лоб салфетками, смоченными в прохладной воде.

– Hola, Tío. – Я села рядом с ним на кровать. – Как ты себя чувствуешь?

– Что произошло?

– Тебе оказали медицинскую помощь в Фивах, а затем привезли обратно в отель в Каир. Местная полиция арестовала людей, которые нас похитили. Нам с Уитом пришлось, – мой голос сорвался, – оставить Эльвиру на кладбище в Фивах. Я не знала, что еще делать с… ее телом. Мне сказали, что я всегда могу перевезти ее гроб куда нужно. Наверное, в Аргентину. Моя тетя захочет, чтобы она была рядом.