Книга Где сокрыта библиотека, страница 68 – Изабель Ибаньез

Папа часто говорил, что всякий раз, когда я чувствую себя потерянной, это происходит потому, что я обманываю себя. Он объяснял своим мягким с придыханием голосом, подходящих для библиотек и церквей, что люди часто боятся быть честными с самими собой. Они предпочитали лгать, предпочитали отрицать, предпочитали игнорировать то, что находится прямо перед ними.

Я поклялась, что всегда буду честна с собой. Неважно, какую цену мне придется заплатить: деньгами, здоровьем или даже жизнью.

Во-первых, я не могла расценивать нашу первую брачную ночь, как своеобразное заявление с его стороны. Это был мой выбор. Он был готов подождать, но именно я убедила его в том, что все должно произойти.

Пересечение точки невозврата. Таков был мой замысел.

Во-вторых, ему требовались деньги, а я могла их обеспечить. Кроме этого, он как никтознал, насколько сильно я хочу остаться в Египте. Предлагая брак, он предлагал решение — выгодное для него, но все же решение.

В-третьих, он говорил, чтобы я никогда не верила ни единому его слову.

Тихий шепот коснулся моей кожи, ложьвлекла меняк моменту в гробнице, когда он поцеловал меня в полной темноте. Я думала, что мы наконец обнажили свои чувства, свои души. Мы умирали — медленно, но необратимо, — и я глупо подумала, что наконец-то пришло время быть откровенными.

И, таким образом, мы переходим к четвертому: Уитфорд Хейс поцеловал бы кого угодно.

И пятая, самая разрушительная истина: Уит все еще не покинул Египет, но не из-за готовности следовать клятве, не из-за желания мне помочь, а потому, что хотел найти Хризопею Клеопатры. Возможно, у него былокакое-то ошибочное чувство долга по отношению ко мне, какое-то осознание ответственности, которое лежало на его плечах. Может быть, он даже жалелменя. В любом случае, именно это двигало им сейчас.

Я вздрогнула.

Я не могла смириться с мыслью, что он так относился ко мне, в то время как я была готова вверить ему свою жизнь. Он был здесь, потому что наши цели совпадали, и это давало ему возможность искупить вину за содеянное. Нет, желание искупить вину означало наличие сожаления, раскаяния.

Уиту не было знакомо ни первое, ни второе.

— Ты знаешь, что так и не извинился? — прошептала я.

— Знаю, — ровным тоном ответил Уит. — И никогда не извинюсь.

Я могла только поразиться его безжалостности. Я не могла поверить, что так сильно недооценивала его.

— Я сожалею о том, как это произошло, — поправил себя он. — Все прошло не так, как планировалось изначально. Но я не могу извиняться за то, что спас свою сестру, потому что, если бы пришлось, я бы снова это сделал, — тихо сказал он. — Арабелла очень много для меня значит.

Но не я.

Подтекст причинял боль, но я не хотела показывать этого.

Было бы крайне глупо не признать его… компетентность. Но мы отклонились от темы, и чем быстрее мы обсудим условия нашего партнерства, тем быстрее я смогу уйти. Я была не в силах справиться со всем этим. Мое сердце было разбито. Не его.

— Я не приму твою помощь без условий.

Он кивнул в знак согласия.

— Как я и думал.

— Больше никакой лжи, — сказала я. — Больше никаких интриг, никаких полуправд и умалчиваний.

Он издал какой-то горловой звук.

— Я не собираюсь добровольно предоставлять информацию, о которой ты не просишь… Ты позволишь мне закончить, Инез?