Книга Несносные дочери леди Элизабет 2, страница 91 – Юлия Арниева

– Что? Это правда! – он всё ещё кипел от негодования. – Дариус заслужил смерть за эти слова! Любой порядочный человек вызвал бы его на дуэль за подобное!

– Возможно, – согласилась Лорен, поворачиваясь к брату с горькой улыбкой. – Но теперь он получил нечто худшее – публичное унижение и репутацию труса. Для такого человека, как он, это страшнее смерти.

– А ещё он потерял расположение короля, – добавил Хэмонд задумчиво. – После сегодняшнего Его Величество нескоро забудет поведение Фелдов. Это может дорого им обойтись.

Остаток пути мы провели в относительном молчании, каждый погружённый в свои мысли. Я вспоминала события вечера, пытаясь осмыслить всё произошедшее.

После церемонии венчания мы задержались на приёме ещё на несколько часов – было важно не показаться трусливо сбежавшими. Мы танцевали, общались с гостями, вели себя так, будто ничего особенного не произошло. Этьен и Лорен в эти часы не отходили друг от друга ни на шаг. Они танцевали вальс за вальсом, тихо разговаривали, смеялись над чем-то, понятным только им двоим. Любой наблюдатель сказал бы, что перед ним влюблённая пара, празднующая свою свадьбу.

Возможно, так оно и было – судя по тем искрам, что я замечала между ними раньше, их чувства были искренними. Когда мы, наконец, покидали дворец, Этьен проводил Лорен до нашей кареты, бережно помог ей подняться по ступенькам, поцеловал руку на прощание с такой нежностью, что даже у меня сжалось сердце.

– До завтра, моя дорогая, – сказал он тихо, но достаточно громко, чтобы слышали окружающие. – Спи спокойно. Я буду думать только о тебе.

А затем он уехал в особняк Касаров, оставив нас наедине с последствиями этого безумного вечера.

– Прибыли, – прервала мои воспоминания Ами, с шумом выдыхая. – Мечтаю о ванне и мягкой постели, никогда бы не подумала, что королевский прием может быть столь утомительным.

– И опасным, – с горечью хмыкнул Роберт, покосившись на задумчивую Лорен.

Когда мы, наконец, вошли в наш дом, все почувствовали огромное облегчение. Привычная обстановка, тишина, отсутствие сотен любопытных глаз – всё это казалось невероятной роскошью.

– Полагаю, нам всем нужно отдохнуть, – произнёс Хэмонд, передавая плащ Гастону. – День был… насыщенным.

– Это мягко сказано, – проворчала Амели, снимая перчатки. – Я чувствую себя так, будто проехала верхом через поле боя.

– В некотором смысле так и было, – заметил Роберт. – Только вместо мечей там были слова, а вместо стрел – взгляды.

Лорен молча направилась к лестнице, но на первой ступеньке остановилась и обернулась:

– Мама, прости меня. Я не сдержалась. Знаю, что должна была проигнорировать его слова, но… не смогла. Когда он так сказал о тебе…

В её голосе звучали вина и усталость, и моё сердце сжалось от жалости.

– Дорогая, – мягко сказала я, подходя к ней, – ты защищала честь семьи.Возможно, не самым дипломатичным способом, но я горжусь тобой. Не каждая девушка рискнула бы жизнью ради принципов.

– Да, и теперь я замужем за человеком, которого едва знаю, – горько усмехнулась Лорен. – Прекрасный результат для моих принципов.

– Зато ты жива, – серьёзно сказала Амели. – И, кстати, твой муж не только красив и богат, но ещё и явно влюблён в тебя. И тебе он тоже нравится, я видела как ты…

– Амели! – возмутилась Лорен, но её губы дрогнули в попытке улыбки.